Великая Игра: три души, два мира. Иван Караванов
рык, то ли человеческая речь, я поднял голову.
Фаво склоняла ко мне озабоченное лицо. Её волосы стали чёрными и сейчас не меняли цвет. Я заметил, что к нам приползли с двух сторон ламии.
– Что-то не так! – они тревожно смотрели на меня и обращались, по-видимому, к Фаво уважительно.
Я не обратил внимания на их слова и их беспокойство. Я посмотрел вниз, там тоже лежала на дороге это субстанция, но мама и папа своими хвостами делали борозды и можно было разглядеть мостовую, выложенную мрамором или белым камнем. Я услышал впереди разговор моих родителей.
– Почему до нашего священного места на горе Фузо из столицы так много деревень, мне надоело видеть эту серость, я прикажу их всех снести и поставить вместо них какие-нибудь монументы, отображающие нашу историю.
– Ну не надо прежде времени, дорогой, заводится, ты же сам желаешь расширения нашей державы, а для этого нужно много рук и хвостов и что там у них есть ещё. А нам больше не надо будет ползать на гору, тебе так точно. Я же потерплю, хотя я тоже не понимаю, почему им нужно селиться около центральной дороги.
– А что это? – я просто задал вопрос и одной из ручек указал на эту субстанцию.
– Это сез, это выпадает зимой. – сказала одна из ламий, ползя она опустила тело ниже.
Я подумал: но не холодно же, почему они это называют зимой и, вообще, наги и ламии – хладнокровны, они же змеи. Ну ладно, зима так зима, мне сразу захотелось проползти по этому сез. Внутри меня опять раздался голос.
– Это восссспоминания, чувсссствуетсся по-другому, неужели монументы наследия работают, это получается, я смогу изменить прошлое.
Мне стало как- то спокойнее внутри. Я уложил свой хвост кольцом на дне скорлупы, положил на него тело и заснул. Проснулся я от того, что почувствовал, как скорлупу кладут на пол. Я поднял своё тело и посмотрел, где я. Это была очень просторная комната или, может быть. я просто был маленький. Тут стояла круглая кровать и было много колонн, разной толщины. Фаво как раз выходила из комнаты, её когти стучали по белым плиткам пола.
– Поссстой, куда – я плохо говорил, хотя это удивительно: если я только вылупился, как я могу вообще говорить.
– Мне показать комнату? – она развернулась, это был то ли прыжок, то ли просто движение, но она тут же оказалась около скорлупы и села на лапки – нужно идти.
– Ну ладнос.
Она ушла, а я сразу же начал пробовать выползти из скорлупы. Это было не просто, я всеми руками упёрся в стенку и начал двигать хвостом, делая движения, как будто ползу. Мышцы внутри хвоста стали набухать и сокращаться, отталкиваясь и стараясь, чтобы хвост полз вперёд. Но это не дало результата, видно мои мышцы были ещё слабы. Чтобы взяться за край скорлупы и с помощью хвоста просто выкинуться на пол, не могло быть и речи, потому что края были неровные, а сама скорлупа очень прочная. Тут я заметил, что дверь начала открывается,