Традиции & Авангард. №4 (11) 2021 г.. Коллектив авторов
настойчиво обзванивала детские сады с надеждой пристроить младших.
– Ульяну и Любомира к нам? Ну уж нет! – отвечали ей. – Мы еле вшей вывели с прошлого раза! На две недели сад закрывался на карантин!
Христофор тоже успел прославиться в районе – он сменил несколько школ. В одной заразил детей лишаем, в другой с упоением приклеивал на одноклассников козюли, и его выпроводили с пометкой «психическая неполноценность», а в третьей – обокрал завуча. Его пристроили в православный класс к знакомому батюшке, но даже там Марфа Кондратьевна ежедневно выслушивала горькие стенания верующего преподавателя.
Я рисовала с Ульяной и Любомиром гномов и великанов, учила их счету и грамоте.
– Это интересней, чем смотреть телевизор! – удивлялись дети.
Мы всё делали с помощью игры: узнавали названия птиц и зверей, морей и звезд во Вселенной.
– А когда подрастем, мы будем вести дневник, как ты! – обещали дети, наблюдая, как я украдкой делаю записи.
Христофор, придя домой из школы, зашвырнул сапоги на холодильник, к чайнику, и сообщил, что знает новую сказку.
– Катится Колобок по лесу, а навстречу ему разные звери, но на самом деле это никакие не звери!
Мы со Львом Арнольдовичем переглянулись. Я готовила обед, а он, сидя на лавке в кухне, читал свежий выпуск «Новой газеты».
– Батюшка сказал, что Колобок – это Иисус Христос, – многозначительно поведал нам Христофор.
– Как это? – спросила я, раскатывая тесто на вареники.
– Медведь идет навстречу Колобку. Медведь – это сладострастное искушение. Его можно избежать, если не поддаться на влечение плоти. А за медведем – топ-топ – идет волк, его никто не избежит. Волк – лютая болезнь, испытание от Господа.
– А лиса? – поднял брови Лев Арнольдович.
– Лиса – смерть. Ее нельзя обхитрить, все попадут к ней на язык. Колобок – Иисус Христос! – радостно продолжил Христофор.
– Иисус был худощав! Он постился, – встряла я.
– Колобок! Иисус – Колобок! – стоял на своем Завоеватель.
– Точно батюшка такое рассказал? – Тюка заглянула на кухню, недоуменно качая головой.
– Это старая сказка на новый лад, – объяснил Христофор.
– Ну тогда ладно, – успокоилась Марфа Кондратьевна.
– Я играю в православном спектакле! – сообщил Христофор, чем окончательно поверг нас в шок.
– Трехгрошовая пьеса? – скептически поинтересовался Лев Арнольдович.
– Нет! – Христофор надулся. – У меня одна из главных ролей! Я – херувим! Пьеса называется «Изгнание из Рая»!
– Когда премьера? – уточнила я.
– Завтра!
Назавтра все встали поздно, и, как я ни подгоняла домочадцев, они опаздывали, потому что Марфа Кондратьевна никак не могла отыскать среди транспарантов целые колготки и приличную шапку и пошла на спектакль в рваных колготках, черной водолазке и черной юбке, которые не снимала несколько недель, и в кепке, как у Ленина. Носки она натянула разные – черно-белый полосатый на правую ногу и оранжевый с красным бантиком – на левую. Какие