Штамм. Начало. Чак Хоган
призрачной игры света и теней у всех наблюдателей волосы вставали дыбом.
Конец наступил быстро. Жуткая, мучительная агония света: серп превратился в тонкую кривую линию – словно резаная рана появилась в небе, – а затем рассыпался на ослепительно-белые жемчужинки: каждая из них была лучиком света, просочившимся сквозь глубокие низины лунной поверхности. Эти жемчужинки замигали и быстро погасли одна за другой – истаяли, словно умирающие огоньки свечей, поглощенные их собственным черным воском. В последнее, драгоценное мгновенье ярко блеснула алая полоска – хромосфера, верхняя часть солнечной атмосферы. А затем Солнце исчезло совсем.
Пришла тьма.
Келтон-стрит, Вудсайд, Куинс
Келли Гудвезер не могла поверить своим глазам – так быстро день становился ночью. Как и все соседи по Келтон-стрит, она стояла на тротуаре – на обычно солнечной в этот час стороне улицы – и всматривалась в темнеющее небо сквозь очки в картонной оправе, которые раздавались бесплатно при покупке пары двухлитровых бутылок газировки «Диет затмение». Келли была образованной женщиной. На интеллектуальном уровне она понимала, что происходит, и все равно ощущала головокружительный приступ паники. Ей хотелось куда-то бежать, где-то прятаться. Три небесных тела, выстроившиеся в одну линию; Луна, отбрасывающая на Землю тень, – эти явления странным образом дотянулись до самых глубин ее души. И обнаружили там боящегося темноты зверька, который сидит в каждом человеке.
Соседи явно чувствовали то же самое. В момент полного затмения улица замерла. И еще этот потусторонний мертвенный свет, заливающий все вокруг… И эти тени, которые можно поймать только краем глаза, – тени, извивающиеся на лужайке, словно гигантские черви; тени, пляшущие на стенах домов, будто несомые вихрем бесы. Такое ощущение, будто по улице веет холодный ветер, – только он не ерошит волосы, он лишь холодит нутро.
Когда тебя внезапно охватывает дрожь, люди, заметившие это, говорят: «Кто-то только что прошел по твоей могиле». Вот на что походило это «покрытие Луной»: кто-то шел – или что-то шло – по могилам всех живущих. Мертвая Луна пересекала небо над живой Землей.
И вдруг – все одновременно посмотрели вверх – вспыхнула солнечная корона. Антисолнце, черное и безликое, с пылающими космами легких седых волос, бешено сияло, окаймляя небытие Луны, и сквозь это небытие равнодушно смотрело на Землю. Лик смерти.
Соседи Келли – Бонни и Донна, которые арендовали дом, – стояли рядышком, приобняв друг друга. Руку Бонни засунула в задний карман обвислых джинсов Донны.
– Потрясающе! – крикнула Бонни, улыбаясь через плечо подруги.
Келли не нашлась с ответом. Неужели до них не доходит? Вот для Келли это затмение вовсе не было забавной диковиной. И послеполуденным развлечением тоже не было. Неужели никто не видит, что это предзнаменование? К черту объяснения астрономов и доводы рассудка! Не может такого быть, чтобы это затмение ничего не значило. Ну хорошо,