Цитадель в огне. Гай Юлий Орловский
плавно перекатываются валики жира, что на самом деле не жир, а особые мышцы, которые помогают переваривать еду. Время от времени слышно утробное урчание и бульканье.
– Предлагаю сделать так, – сказал чародей, – чтобы всем было удобно, чтобы все желания учтены…
Страг сидит в сторонке, покручивая монету между пальцев, но когда подал голос, сильный и уверенный голос воина, все оглянулись в его сторону:
– А как это сделать, если желаю, чтобы все эльфы сдохли?
Чародей покачал головой.
– Желания своих удобств…
– А мне издохлость эльфов, – произнес Страг зло, – для удобств нужно!
Чародей выпрямился в кресле, как сделал бы это король, а то и вовсе император, голос прозвучал подобно грому:
– Глупцы! У вас Талисман необыкновенной мощи!.. Можете прямо сейчас творить великое, но увязаете в спорах и древних обидах? Встряхнитесь!.. Учтите желания других, а они учтут ваши!.. И построите прекрасный мир… какого никогда не было раньше. Разве я не привел вас всех к обладанию могущественным Талисманом?.. Теперь сделайте так, чтобы он служил вам с пользой!
– Легко сказать, – проворчал Гнур, – но когда вокруг одни дураки и злобные уроды, как тут собрались вокруг меня, призванного править миром…
Его зеленое лицо в складках и наростах искривилось в презрительной гримасе, а зеленая лапа поднялась к макушке и погладила безукоризненный ярко-красный гребень из жестких, как конских хвост волос.
– Мордожаб, – произнесла Каноэль чистым, как горный ручеек голосом, – если с тобой договориться трудно, то оставайся в одиночестве. А мы тут…
– Это ты в одиночестве, – сказал гоблин поспешно, – мы же здесь почти все умные. А ты не просто дура, такие тут все кроме меня, но ты особенная… однако ради спасения мира готов принять тебя в слуги и не слишком сильно бить, хотя, конечно, бить придется часто… Красивые все наглые.
– За красивую спасибо, – сказала она милостиво и сложила руки под грудью так крепко, что корсет заскрипел. – А наглости во мне совсем нет, хотя с нею жилось бы легче.
Чародей оглядел всех, вздохнул, лицо чуточку омрачилось.
– Можете сесть, – сказал он милостиво. – Я пришел взглянуть на Цитадель, но, похоже, придется затевать длинную и скучную дискуссию насчет того, какой ей быть. Это глупо и непродуктивно, но если не обойтись, то что ж.... Так что садитесь… а кто сидеть не может, тому разрешаю лечь.
Лотер проворчал:
– Ишь, разрешает… Тарнат, молот у тебя при себе? Шарахни его в темя разок…
– С удовольствием, – заверил гном, – но попозже, когда узнаем, что задумал еще гадкого. Не верю я людям.
– Я тоже, – ответил Лотер. Он кивнул на Теонарда. – Кстати, Цитадель именно человек испакостил. Это он заорал «Построить Цитадель!». И что получилось?
Лицо Теонарда осталось спокойным, зато Страг почему-то нахмурился, словно это его обвинили во всех грехах мирских. Он убрал монетку в карман и угрожающе наклонил голову. Ворг, заметив перемену, выпустил левый клык на пол мизинца, но остался в человеческом