Обратная сторона луны. Татьяна Бочкова
кивнула, – Во-вторых, нужно уйти подальше от людей, и уйти в одиночестве. Рядом с тобой никого не будет. Ты одна, а их двое. Можно не уследить за любым, и оставить травму на долгие годы. И, наконец, сразу после этого я увезу мальчишек на воспитание.
– Что? Куда? – опешила Настасья, до этого практически согласившаяся на такое быстрое развитие событий.
– К одному хорошему другу, – Максим остановился около матери и взял ее за плечи, – он всю жизнь занимается воспитанием волколаков. Учит их развивать способности и жить в мире со своими эмоциями.
Несмотря на цепкую хватку сына, Настасья легко высвободилась, сделала пару шагов назад, и, глядя Максиму прямо в глаза, медленно произнесла:
– Не отдам.
– Это всего на пару лет.
– Нет.
– Не будь эгоисткой, – Максим повысил голос, – Что ты дашь этим детям, кроме любви и ласки? Кто из них вырастет? Верные псы для этих разбойников? – и Макс ткнул пальцем в окно. Тонкое стекло, украшенное зимними узорами, отгораживало этот маленький волколачьий мирок от всего злого человечества, повинного в смерти целой стаи.
– Я дам им тоже, что дала вам! – возразила Настасья, перейдя на повышенный тон, – Или ты тоже стал верным псом?
– Я пять лет провел в волколачьей стае! И это они научили меня, как не прогибаться под систему! Они, а не ты, не отец, и не гребаный Рогатый!
Ольга нервно сглотнула, и поймала на себе нервные взгляды конфликтующих.
– Я посмотрю, как там мальчики, – прошептала она и пулей вылетела с кухни, которая обещала в ближайшее время превратиться в поле боя.
Только закрыв за собою двери и навалившись на них спиной, она смогла выдохнуть. Две пары ярких голубых глаз пожирали и ее, и преграду между ними и мамой.
– Все в порядке, – улыбнулась Оля, – где ваш новый конструктор? Мне сказали, что у вас ничего не получается.
– Не правда! – запротестовали оба и с головой окунулись в болтики и винтики.
Ольга же робко присела рядом, но только и смогла, что невпопад подсказывать, стараясь тем временем разобрать слова говорящих на кухне людей. На удивление, громкость Макс и Настасья снизили практически сразу, стоило Ольге выйти. Тем не менее, напряжение, царившее там, можно было почувствовать даже сидя в соседней комнате. Разговор вышел долгим. Несколько раз Оле показалось, что слышны всхлипывания, но она старалась гнать от себя эти догадки. Максим бы никогда не довел маму до слез.
Лишь когда за окном совсем стемнело, из кухни донесся негромкий голос Настасьи. Она звала детей к столу.
Вместе с мальчиками, Оля несмело, все еще опасаясь последствий неприятного разговора, зашла на кухню и встала у порога. Сеня и Саня стояли подле, прижавшись к ее ногам.
– Ну, что скуксились? – улыбнулся Максим. Его виски покрывала мелкая испарина, он казался спокойным, но некоторое напряжение все же чувствовалось. Даже не напряжение, не ликование. Торжество победы, которая далась ему нелегким трудом, но из-за этого теряла свою сладость.
Настасья