Уитни Хьюстон. История великой певицы глазами ее близкой подруги. Робин Кроуфорд
Ларри Дринкард, органист, сидел в больших толстых очках, из-за которых его глаза превращались в крохотные точки. Зато он отлично играл!
– О’кей, – сказала Сисси. – Ну что, все готовы?
Хор поднялся и запел. Некоторые песни были мне знакомы, но я не знала слов. Чтобы знать их, нужно регулярно ходить в церковь. Голоса хористов звучали с такой мощью, будто звук лился из гигантского динамика, и я почувствовала, как он грохочет у меня в груди. Несколько человек стали отсчитывать такты, похлопывая ладонями по ногам; другие вторили им мягкими двойными хлопками. Какое-то время Сисси тоже хлопала в ладоши, а потом повела хор. Ее левая рука зависла в воздухе, в то время как правая двигалась вверх и вниз, заставляя голоса повышаться и понижаться по ее команде. Они были великолепны.
Затем Ларри, Фелиция и Уитни вышли вперед. Фелиция пела альтом, Ларри – фальцетом, а Уитни – прекрасными переливами альта и сопрано. Их голоса звучали так приветливо, что мне тоже на мгновение захотелось подняться и присоединиться к ним. Надо признать, радио они подпевали совсем иначе. Сейчас в их голосах звучала настоящая сила, которой не было и в помине, пока они просто дурачились. Когда хор запел Oh Mary Don’t You Weep, трио оборвало свою партию и захлопало в ладоши. Уитни и Фелиция стали покачиваться взад и вперед, обмениваясь строчками:
Mary…
Oh, Mary…
Oh, Mary, don’t you weep
Tell Martha not to moan
Прихожане и гости вторили: «Аминь».
Затем троица разделилась, Уитни шагнула вперед, теперь уже в белом одеянии в пол. Прежде чем она успела раскрыть рот, я услышала шепот: люди в зале готовились. Наступила тишина, она подошла к микрофону, закрыла глаза и запела под тихий аккомпанемент пианино:
When Jesus hung on Calvary,
People came from miles to see…
– Пой, Нип, – крикнул Ларри.
– Вперед, Нип, – добавила Фелиция.
Даже преподобный Томас воскликнул:
– Пой, Уитни!
А потом некий дух пронесся над церковью. Лицо Уитни засияло, ее губы задвигались, а голос повышался с каждой строчкой. Она стала мягко раскачиваться, и прихожане хлопали в такт.
Уитни начинала с высокой ноты, а затем каждый раз брала еще выше. Люди не могли сдержать эмоций. Нип задала тон, и прихожане стали восхвалять Святого Духа и кричать:
– Ву-у!
– Хвала Господу!
Ее пение было вольным и ранимым, ангельским и сильным. Сидя на скамье, я наблюдала за тем, как ее маленькое тельце в белых одеждах наполняет пространство своим голосом. Она продолжала двигаться – не раскачивалась, но едва уловимо переносила свой вес из стороны в сторону. Легко. Нежно. Четко произнося каждое слово. Ее руки по бокам почти не двигались; она твердо держалась на ногах, меняя выражение лица вслед за текстом. Глаза оставались закрыты, в то время как люди вокруг улюлюкали, кричали и преклоняли колени:
They said, “If you be the Christ,
Come down and save your life.”
Oh but Jesus, my sweet Jesus,
He never answered them,
For He knew that Satan was tempting Him.
If He had come down from the cross,
Then my soul would still be lost.
Пение