Бежит к рассвету река. Олег Александрович Сабанов
куртку и джинсы.
– Братва подъехала, некогда, – презрительно бросил он довольным хриплым голосом.
Обуреваемый нахлынувшими чувствами, я поднял глаза и увидел удаляющуюся фигуру бородача. Автоматически, как робот, достав нож из кармана, я в два прыжка настиг и три раза ударил им в шею своего обидчика. Зажав руками мощно хлынувшую кровь, он стал оседать на колени. Следующие три удара, вспоровшие кожаную куртку, пришлись в область печени, после чего я со злостью вдарил ступнёй ноги по спине, заставив его рухнуть лицом на землю. Тут же тишину ночной улицы прорезали громкие возгласы со стороны стоявшей неподалёку серебристой иномарки: «Костыль, чё такое!». И уже в мой адрес: «Стой, падла, стоять!». Полное осознание происходящего пришло только тогда, когда я, что было сил, рванул в близлежащий парк, цепляясь пакетом и курткой за колючий кустарник, огибая на бешеной скорости скрытые во мраке стволы берёз, лип и осин. Чтобы не выбегать на хорошо освещённую улицу без густой зелени, я упал, распластавшись всем телом на холодной земле в зарослях боярышника. Немного отдышавшись, прислушался. Идеальную тишину подчёркивал лишь шорох осенних листьев, доживающих свои дни на раскачиваемых ветром ветках. Но вскоре сквозь частое сердцебиение стали слышны обрывки фраз: «Не мог далеко уйти!»; «Да не туда, сюда!»; «Витёк, он где-то здесь!». Совсем рядом блеснули лучики айфонных фонариков и хрустнула сухая ветка. «Ну, вот и всё, в этот раз не пронесёт», – подумал я. Страха и паники к моему удивлению не было совсем, спастись хотелось, да, но это был продиктованный природой инстинкт самосохранения без нарисованных воображением пугающих картин расправы, возводящих в куб любую опасность. Перевернувшись на спину, я достал из пакета водку, сделал несколько судорожных глотков и посмотрел в космическую бездну, точнее сказать в тот момент бездна смотрела на меня. «Кто я такой, если взглянуть из космоса? Хоть что-то есть на этом маленьком шарике достойное внимания, из-за чего стоит страдать и жить?». Эти размышления, настоенные на алкоголе, прогнали остатки робости и вернули самообладание. Немного полежав, я встал, огляделся по сторонам и вышел на парковую дорожку. Вокруг не было ни души, лишь пряное дыхание сентябрьской ночи и свет редких фонарей создавали сказочную атмосферу. На секунду всё произошедшее показалось осколками дурного сна, но бурые пятна крови на тёмном джинсовом костюме вернули осознание реальности. Мелькнула мысль: «Хорошо, что не одел бежевый свитерок». Не теряя времени, я двинулся сквозь зелень парка по направлению к своему району, пересекая короткими быстрыми перебежками ярко освещённые места. Долго шёл унылыми дворами и переулками, избегая центральных улиц и проспектов, сторонясь прохожих, вздрагивая от завывания сирен, прячась от слепящих лучей фар. У подъезда своего дома и в лифте, никого не встретил, расценив это как особое везение. Открыв входную дверь, прокрался на цыпочках в ванную комнату, забросил куртку и джинсы за стиральную машину, почистил нож и принял душ. Подошёл к нашей с Ольгой кровати: она была пуста. В тревоге