Время черной звезды. Татьяна Воронцова
вдруг подумала, интересно, каков он в постели. Странная мысль, он даже не казался ей привлекательным. Отдавая должное его внешности, она тем не менее не могла отделаться от возникшей с первого взгляда смутной неприязни. Слишком яркий для мужчины, слишком заметный. Резкий, горячий, нервный. Дорогие часы с поцарапанным корпусом. В левом ухе поблескивает ободок серьги.
– Во мне есть греческая кровь. – Он заговорил так неожиданно, что Ника вздрогнула. – Мой дед родом отсюда, из Беотии.
– Никогда раньше здесь не была, – пробормотала Ника, чтобы не оставлять его слова без ответа. – Кажется, мы недалеко от Фив?
– Чуть больше десяти километров.
– Так мы едем туда, в Фивы?
Он покачал головой. Стряхнул пепел с сигареты.
– Фивы – большой город. В большом городе легче спрятаться или спрятать кого-нибудь. Если хорошо знаешь город. А я знаю его недостаточно хорошо.
– Где же ты собираешься меня спрятать?
– В одной маленькой деревушке на юго-западном склоне горы Парнас. – Он мельком глянул на нее сквозь темные стекла очков. – Очень здоровое место.
– Ты хорошо его знаешь?
– Каждый камень.
Любуясь Аонийской равниной, посреди которой раскинулся славный город Фивы, Ника постепенно забыла о своих обидах, по большей части вымышленных. Русский парень с примесью греческой крови опять стал казаться рыцарем, пришедшим на помощь прекрасной, но бестолковой даме. Равнина была плоской, как лист картона, из которого выступали поросшие скудной растительностью, пологие склоны гор. Вдоль автомобильной дороги тянулась железная, по которой резво бежал небольшой товарный состав. На открытой платформе сидели рабочие.
Слева от дороги прямо в поле стояла белая церковь. Неподалеку работали сельскохозяйственные машины. А прямо по курсу виднелись величественные склоны горы Парнас, темно-зеленые на фоне ультрамаринового неба.
Деметриос гнал машину на хорошей скорости, и совсем скоро начался подъем.
– Это все еще Беотия?
Они были в пути уже два часа.
– Фокида.
Потом начались повороты, легкое головокружение при взгляде на очередную бездонную пропасть, от которой их отделяло низкое, довольно хлипкое на вид дорожное ограждение, легкая заложенность в ушах, как при взлете, восторг и страх… чувство абсолютной нереальности происходящего.
Попутных машин становилось все меньше, а встречных не было совсем.
– Там вообще люди живут? – не удержалась Ника.
Деметриос снял очки.
– А зачем тебе люди?
– Не пугай меня.
Он усмехнулся.
Арахова оказалась небольшой греческой деревушкой, подвешенной к крутому, чуть ли не вертикальному склону горы и рассеченной надвое автомобильной дорогой, ведущей в музей-заповедник Дельфы. По обе стороны этой единственной артерии располагались сувенирные лавочки и таверны, предназначенные для туристов, с моста открывался головокружительный вид на соседние склоны и теснящиеся