Черный воздух. Лучшие рассказы. Ким Стэнли Робинсон
занавес, деля его напополам, и граница, отделявшая черную половину от блекло-синей, была пряма, ровна, будто струна. Все это здорово напоминало Карло тот, первый великий шторм 2040-го, когда из туч, накрывших Венецию плотным шерстяным одеялом, сорок дней кряду лил проливной дождь… и с тех пор подобного не повторялось больше нигде – нигде на всем белом свете.
Вскоре шлюпка миновала затонувший Бурано. На фоне черного неба виднелась лишь покосившаяся кампанила, и Карло вдруг понял, отчего ему так ненавистен вид опустевшего городка: да это же образ грядущей Венеции, бесчеловечно жестокая модель скорого будущего! Поднимется уровень моря хоть на три метра – и станет тогда Венеция всего-навсего большим Бурано. А если и не поднимется, Венецию с каждым годом покидает все больше и больше народу. Настанет день, и быть великому городу пусту…
При этой мысли Карло снова охватила та же тоска, что и под взором Теотаки – беспросветная, граничащая с неизбывным отчаянием.
– Эх, провались оно все, – с чувством сказал он, глядя на увечную кампанилу, но этого показалось мало. Каких слов тут могло бы хватить, Карло даже представить себе не мог. – Провались оно все…
Первый шквал настиг шлюпку сразу же за Бурано. Порыв ветра едва не вырвал шкот из руки. Пришлось вцепиться в снасть что было сил, закрепить шкот на корме, а затем закрепить в нужном положении румпель и, не прекращая ругани, ползти по туго натянутому брезенту вперед, чтоб подобрать рифы. Парус Карло зарифил до величины носового платка, однако шлюпку по-прежнему швыряло с волны на волну, мачта скрипела, будто вот-вот переломится… Гребни волн украсились колпачками из белой пены, ослепительно-яркими на фоне черного неба, а пронзительно воющий ветер срывал их и нес прочь, к горизонту.
«Пожалуй, к Мурано надо идти и там переждать», – подумалось Карло.
Тут начался дождь. Струи ливня, куда холоднее воды в Лагуне, не падали – хлестали над волнами едва ли не горизонтально. Ветер усиливался, парус величиной с носовой платок всерьез угрожал вырвать мачту из степса…
– Господи Иисусе, – вырвалось у Карло.
Снова вскарабкавшись на брезент, он подполз к мачте и кое-как сумел убрать парус: онемевшие от холода пальцы нипочем не желали слушаться. Справившись со снастями, Карло вернулся в «нору» на корме и отчаянно вцепился в планширь. Вдруг шлюпка вильнула в сторону, едва не развернувшись бортом к волне. Поспешно схватившись за румпель, Карло чудом успел вовремя развернуть суденышко носом к огромному валу и задрожал от невероятного облегчения. Каждая новая волна казалась больше, выше предшественницы: в Лагуне волнение набирает силу с поразительной быстротой.
«Ну, ладно, – подумал Карло, – а дальше-то как?»
На веслах? Нет, не годится: во-первых, надо держаться носом к волне, а во-вторых – против такой болтанки попробуй-ка выгреби.
«Придется идти, куда волны несут, – сообразил он. – Если не к Мурано и не к Венеции, так хоть в Адриатику вынесет».
Подбрасываемый волнами, взлетая кверху, падая вниз, он призадумался: что ему светит, ежели вправду