Пушкин жив. Сборник
прочим, скрывать не буду:
сам гостем частым бываю я в них,
но не судите – привык к самосуду,
чтоб избавляться от мыслей дурных.
Есть те, кто любит напитки покрепче, —
конечно, не кофе, чай или взвар,
частенько они собираются вместе
в местах под названием «кафе» или «бар».
Щеголяют, гарцуют франты…
Щеголяют, гарцуют франты с экранов,
с газетных страниц, с обложек журналов.
На них большинство взирают с диванов
под шипение жён, настроивших планов.
Настроивших планов про красивую жизнь,
что роскошью манит и негой пленит.
Про жизнь, что не знает слов «обойдись»,
«откажись», «улыбнись», «ужмись» и «уймись».
Но слова улыбнись, ужмись и уймись
русский мужик слышит всю жизнь.
Как на работе, так и в быту,
на службе, в походе или в строю.
Горбатится он за грош или два,
налоги исправно платит всегда,
нервишки порой шалят иногда,
но всё поправимо – эх, не беда!..
Эх, не беда и шипение жён,
жизнь – не кино, другой в ней фасон,
не надо, друзья, в ней что-то менять,
пусть щеголяют с экранов… их мать.
Щеголяют, гарцуют франты с экранов,
с газетных страниц, с обложек журналов.
На них большинство взирают с диванов
под шипение жён, настроивших планов.
В беспечные часы
В беспечные часы я в неге пребываю,
витаю в облаках, смеюсь, пою, мечтаю,
усладой вторят мне, бегут и подпевают
весенние ручьи, да душу окрыляют.
Щебечут птахи дивные, меня маня в лесок,
истомою окутывает лёгкий ветерок,
где древа надевают весеннюю листву,
ветоньки расправив от сна в родном краю.
Поля отраду дарят, чаруют и пленят,
за горизонт уводят, дурманят и пьянят,
а солнышко лучистое смотрит свысока,
ленивую дремоту наводит на меня.
В беспечные часы я в неге пребываю,
витаю в облаках, смеюсь, пою, мечтаю,
но, вдоволь отдохнув, я возвращаюсь вновь
в будней круговерть сереньких деньков.
Встречал я господ…
Встречал я господ – при лакеях и без,
джентльменов удачи фартовых и нет,
врачей, блатарей, чинуш и солдат,
полисменов, спортсменов – и был всегда рад.
Рад всегда был, как на духу,
вам я откроюсь и не солгу:
по-совести честно жил и живу,
достойно влача лямку свою.
Да уж поверьте, совсем нелегка —
лямка в терниях вдвойне тяжела,
но должен знать каждый наверняка,
что идущий дорогу осилит всегда.
Дорогу осилит и будет рад,
что встречал на пути господ