Цусима. Незаживающая рана. Сергей Колдин
крейсер «Асама». Водоизмещение (проектное / полное фактическое) – 9 710 / 10 685 т. Скорость (на 4-х часовых испытаниях) – 21,5 узлов. Реальная максимальная скорость при длительном пробеге – 19–19,5 узлов. Дальность плавания – 4 600 миль (на скорости 11,5 узлов). Максимальная толщина броневого пояса – 178 мм, башен и казематов – 152 мм (броня Гарвея). Нёс на вооружении 4 орудия калибром 203 мм (в двух башнях) и 14 – калибром 152 мм (10 – в бронированных казематах и ещё 4, прикрытых бронированными (115 мм) щитами, – на верхней палубе).
Не были введены в строй до начала боевых действий и некоторые японские лёгкие крейсера из семнадцати имевшихся в наличии, однако это обстоятельство совершенно не повлияло на ход войны из-за и так большого их количественного превосходства в этом классе кораблей над русской Тихоокеанской эскадрой.
Кроме упомянутых уже четырнадцати броненосных кораблей, в состав японского флота входило ещё несколько устаревших, во главе с трофейным китайским броненосцем «Чин-Иен» (германской постройки), но особого боевого значения они не имели.
Новейших эскадренных миноносцев (водоизмещением 250–350 тонн) у японцев было двадцать, миноносцев меньшего водоизмещения – около сорока. В этом классе боевых кораблей японцы превосходили нашу Тихоокеанскую эскадру более чем в два раза.
Немаловажно, что все экипажи комплектовались людьми, не понаслышке знавшими, что такое море, ещё по работе на гражданском поприще. Большинство старших офицеров и многие матросы имели боевой опыт. Флот был полностью готов к войне.
Сухопутные силы Японии численно уступали армии Российской империи примерно в три раза (такое же соотношение было и по численности населения). Однако удалённость дальневосточного театра военных действий от европейской части России давала японцам большой запас времени для того, чтобы попытаться успеть втрое большими уже у них силами разбить русские войска, находящиеся в Маньчжурии, до подхода к ним подкреплений.
И совсем другая картина предстаёт перед взором исследователя, когда задаёшься вопросом: а как же готовилась к схватке с крепнущим японским хищником Матушка-Россия? Нельзя сказать, что всё было не так, да не эдак.
Понимание неизбежности войны было. К ней, в общем-то, готовились. Но вот в самом отношении к будущему противнику сквозила явная недооценка, а в обывательской массе – даже пренебрежение: в народе японцев в шутку называли «макаками». И хотя сведущие люди предупреждали, что России в предстоящей войне придётся столкнуться с сорокамиллионной, воинственной, по-европейски организованной нацией, их голоса тонули в хоре «шапкозакидательских» настроений.
Более того, когда в январе 1904-го года военный министр А. Н. Куропаткин обвинил министра внутренних дел В. К. Плеве в прямом содействии развязыванию войны, последний до цинизма откровенно ответил: «Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война». Три заключительных слова этой фразы стали в дальнейшем «притчей во языцех».
В целом же преобладало мнение, что Япония вряд ли осмелится на прямой военный конфликт с огромной и могущественной