Счастье Кандида. Саша Кругосветов
А он изрядно поиздержался – летал на Book Friar во Франкфырк-на-Майдане. Не надо путать с Киием-на-Майдане. Там Плезневич выступал, это был единственный шанс его послушать. Наум Иванович давно в России не выступает, даже на вручение наград не приходит. Сидит где-нибудь в уголочке – чтобы он всех видел, а его – чтобы никто, сидит и тихо посмеивается. А там, во Франкфырке, все получилось: он выступал, а Румб присутствовал при сем и даже записал на диктофон все, что там происходило.
Это была фантастика. На столе выложили сто пятьдесят различных книг и изданий Пустоты. Читатели и репортеры неистовствовали – все задавали вопросы, тянули микрофоны, толпились у сцены с камерами. Кричали: «Я из Ле-Монитёр», «Я из Раша-Олвыз». Модератор молча показывал, кому настала очередь задавать вопросы. Он дал возможность высказаться или задать вопрос всем присутствующим. А Плезневич перед каждым ответом проверял микрофон, постукивал по нему, покашливал, ждал, пока в зале наступит полная тишина, а потом молчал. Но как молчал! Это надо было видеть – скромно и величественно. Румб будет помнить об этом всю жизнь. Он передал модератору записку с вопросом. Наум Иванович развернул ее. Там, естественно, ничего не было написано. Плезневич разыскал глазами автора записки и тоже ничего не ответил. Но Румб понял, что любимый писатель оценил глубину его вопроса и увидел в нем родственную душу. Никогда в жизни он не был так счастлив. Вернувшись домой и встретившись с Линой, Румб ничего не рассказывал. Но ему показалось, она многое почувствовала и осознала из того, о чем раньше не имела ни малейшего представления. У них общие интересы, она тоже глубоко увлечена творчеством Плезневича. И у них была потрясающая ночь любви. Ни с одной женщиной ему не было так хорошо, как в тот раз с Линой. Ему казалось, что Лина тоже была счастлива. Потому что они оба избавились от суетности мира, отсекли прошлое, отбросили весь личный опыт побед и неудач, и в их сердцах и мыслях в тот момент торжествовала ничем не омраченная, чистая и прозрачная Пустота.
Новую книгу, кстати, он тоже купил.
И деньги достал, и приобрести успел все-таки. В последнее время ему дядя помогал. Дядя в Москве возглавляет АКК, АнтиКоррупционный Комитет. Правда, именно в тот раз он отказал. Дела в комитете совсем остановились. Коррупцию извели, деньги ему теперь никто не носит. Но Шародей всегда входил в положение Румба. Раньше Юра Раздевалов помогал, теперь Шародей помог. В общем, он успел. Эти книги остались только в Лавке писателей, купил чуть ли не последний экземпляр. Надо бы с Кентом обсудить. Он даже не представляет, что это за книга. Ее главы, кстати, были публикованы в трех выпусках Краснознаменной звезды. У Румба есть эти журналы. Но читать книгу – это совсем другое дело. Вот она, кстати. Посмотришь на томик – обложка, вроде, обычная. Наум Плезневич. Черновик Пустоты. И ничего больше. Сдержанно и благородно. А дальше – держись за стул, Румб. На всех страницах – ничего. Пустота. Он читал в первый раз и сам себе не верил. Неужели это он сидит сейчас в своей скромной однушке дома типа «корабль» и читает великую книгу?
Если