За закрытыми дверями. Почему происходит домашнее насилие и как его остановить. Татьяна Орлова
Родители могли сказать: «Как же ты без него? Потерпи ради детей. В доме нужен мужчина». В полиции заявление взяли бы с большим трудом, с сопутствующими комментариями типа «Видно, было за что», и ничего не стали бы делать. На работе могли и уволить за синяк и странное поведение, поэтому рассказывать о происходящем никому не стоило. Соседи недоумевали бы, что там у этой пары творится: то они вместе, то крики из-за стены, наверное, «Ей такое нравится». Поэтому держались бы в стороне, на призывы о помощи реагировали редко. Друзья постепенно бы исчезали. А те, кто все еще оставался бы рядом, уже не верили бы в изменения и смирились с неизбежным. Психолог, вероятно, предложил бы взять ответственность за свой вклад в отношения и подумать о том, как сама женщина провоцирует агрессора. Адвоката для защиты в суде пришлось бы искать самой за деньги, которые у пострадавших в основном забирает агрессор. Соцсетей и групп поддержки не существовало, не было и убежищ.
Если к этому добавить множество бытовых трудностей и ответственность за детей, почти полностью в такой семье лежавшую на женщине, то становятся понятными причины, почему пострадавшие так и продолжали жить со своими обидчиками.
За двадцать лет ситуация в чем-то осталась прежней и даже ухудшилась. Это касается прежде всего правового регулирования семейных отношений. Позорная декриминализация 116-й статьи УК о побоях почти полностью лишила пострадавших защиты и легализовала семейное насилие. Раньше юридически защищаться было трудно, а теперь стало почти бессмысленно.
Но возникли и положительные изменения:
• Информация о насилии стала доступной. Появилось много отечественных и иностранных статей и материалов на эту тему. Наш словарь пополнился понятиями «абьюз», «газлайтинг»[11], «эмоциональный шантаж»[12], «сексторшен»[13], «харассмент»[14]. Мы научились распознавать насилие, в том числе психологическое, и уже не готовы его просто терпеть.
• Проведено достаточно исследований на тему насилия, открыты механизмы, изучены последствия и изобретены методики работы с этой темой. Психологи не будут мирить пару и «восстанавливать» такие отношения, возлагать ответственность на жертву и оправдывать действия абьюзера.
• Появились убежища (их недостаточно, но они есть) и организации, где пострадавшие могут бесплатно получить помощь и поддержку[15].
• Обсуждать публично истории про насилие, которое произошло с нами, стало возможным и не стыдным. И если мы выносим такую историю в сеть – нас поддержат.
• Женщины перестали видеть себя помощницами мужчин и рассчитывают на равенство.
• Развестись уже не так страшно, и родственники все реже боятся «потерять кормильца».
• Мужчины поверили в психологию и обращаются за помощью.
• Мужчины и женщины – авторы насилия – тоже.
• Возник образ родителя, который разговаривает с ребенком на равных, как с другой личностью, уважает его чувства и принимает его жизненный выбор.
Газлайтинг – форма психологического насилия, когда человека заставляют сомневаться в его адекватности и объективной картине мира (например, фразы типа «О чем ты? Ничего такого не было» и т. п.).
Эмоциональный шантаж – спекуляция чувствами в корыстных целях («Ты хочешь меня огорчить?», «Вот если бы ты по-настоящему меня любил(а)» и т. п.).
Сексторшен – попытки со стороны обладающего властью человека добиться сексуального внимания в обмен на какое-либо одолжение, услугу, например, секс в обмен на зачет со стороны преподавателя.
Харассмент – преследование, домогательства, психологическое и сексуализированное насилие в общественном пространстве обычно со стороны того, кто обладает властью и влиянием.
Информацию о центрах и убежищах см. здесь: Центр «Анна» // Куда обратиться в России? URL: https://anna-center.ru/wheretogo. (Дата обращения: 17.11.2021.)