Галки. Кен Фоллетт
Он обещал прекратить.
– Он может выполнить свое обещание – если ты не задержишься слишком долго.
– Надеюсь.
У Ма сразу упало настроение.
– Значит, ты возвращаешься?
– Не могу ничего сказать.
– Разве ты мало сделала?
– Пока что мы не выиграли войну – значит, мало.
Ма поставила перед Флик яичницу с беконом. Вероятно, это составляло ее недельный рацион. Но Флик подавила протест, готовый сорваться с ее губ. Лучше с благодарностью принять этот подарок. Кроме того, она действительно очень голодна.
– Спасибо, Ма! – сказала она. – Ты меня балуешь.
Мать довольно улыбнулась, а Флик принялась жадно есть. Пока Флик ела, она уныло рассуждала о том, почему Ма безо всяких усилий выудила у нее все, что хотела знать, несмотря на все попытки Флик уйти от ответов. – Тебе надо работать в военной разведке, – с набитым ртом сказала она. – Тебе поручали бы вести допросы. Ты ведь заставила меня все рассказать.
– Я же твоя мать и имею право это знать.
Как раз это не имело никакого значения – Ма могла бы об этом и не говорить.
Глядя, как Флик ест, мать выпила чашку чая.
– Разумеется, тебе нужно выиграть войну исключительно собственными силами, – с нежным сарказмом сказала она. – Ты такая с детства – чересчур независимая.
– Даже не знаю почему. За мной всегда присматривали. Когда ты была занята, рядом всегда было с полдесятка горничных, которые во мне души не чаяли.
– Наверное, я поощряла твою независимость из-за того, что у тебя не было отца. Когда ты хотела, чтобы я что-то для тебя сделала – починить велосипедную цепь или пришить пуговицу, – я обычно говорила: «Попробуй сама, а если не получится, я тебе помогу». В девяти случаях из десяти я больше об этом не слышала.
Покончив с беконом, Флик вытерла тарелку куском хлеба.
– Много раз мне помогал Марк. – Марком звали ее брата, который был на год старше.
Лицо матери помрачнело.
– Правда? – спросила она.
Флик подавила вздох. Два года назад Ма поссорилась с Марком. Он работал в театре режиссером и жил с актером по имени Стив. Ма давно уже поняла, что Марк «не из тех, кто женится», как она это называла. Однако в припадке излишней честности Марк повел себя настолько глупо, что сказал Ма, что он любит Стива и что они с ним как муж и жена. Она смертельно оскорбилась и с тех пор больше не разговаривала с сыном.
– Марк тебя любит, Ма, – сказала Флик.
– Как же!
– Мне бы хотелось, чтобы ты с ним увиделась.
– Несомненно. – Ма забрала у Флик пустую тарелку и вымыла ее в раковине.
Флик раздраженно покачала головой.
– Ты чересчур упрямишься, Ма.
– Тогда понятно, откуда у тебя это свойство.
Флик невольно улыбнулась – ее часто обвиняли в излишнем упрямстве. Перси называл его «ослиным». Она сделала попытку примирения:
– Ну, я думаю, ты не виновата в своих чувствах. В любом случае я не собираюсь с тобой спорить, особенно после такого чудесного завтрака. – И все-таки она хочет, чтобы они помирились.
Но не сегодня.