Бомжонок. Наталья Бессонова
и тревоги душа рвалась на части. Стараясь взять себя в руки и сосредоточиться, она присела на скамью. Малышка в коляске закряхтела и перевернулась.
– Ах ты, умница какая! – улыбнулась она сквозь слёзы, глядя на дочку. – Как хорошо, что ты у меня спокойная, иначе, что бы я делала? Или ты всё понимаешь? Чувствуешь? Моя милая…
Вера достала из сумки одну из заготовленных бутылочек с молочной смесью.
– Проголодалась?
Девочка оживилась, увидев еду, протянула ручки к бутылочке и держала её крошечными розовыми пальчиками, пока не насытилась. Потом спокойно развалилась в коляске и занялась развешанными в ней игрушками.
«Хорошо ей, – подумала Вера. – Ничего не знает… Лапочка моя, – она залюбовалась безмятежным личиком дочки. – И как она похожа на маленького Егорку…» Тоска сдавила грудь.
Прошла через зал ожидания, купила в аптечном киоске флакончик валерьянки, выпила немного прямо из горлышка и отправилась на поиски дежурного милиционера. Обратилась к первому попавшемуся стражу порядка, рассказала о своей беде.
– Давайте попробуем, обойдём всё вокруг ещё раз, – с сочувствием в глазах, но без особой уверенности в голосе произнёс средних лет мужчина в погонах капитана. – Ребёнка не с кем оставить?
– Нет.
– Ну, пошли… Вчера где смотрели?
– Не знаю. Я вчера не сама искала, мне помогали. Я просто ждала…
В сопровождении капитана Вера прошла по залам ожидания всех трёх вокзалов, осмотрела каждый перрон, переход и выход.
– Какое-то проклятое место! – в досаде воскликнула Вера. – Ходим кругами, и всё бесполезно! Как будто заколдованное всё!
– Ну, почему «заколдованное»? Хотя… место непростое, что называется. Здесь же когда-то давно болото было. Люди, наверное, гибли. А потом – веке в четырнадцатом – тут стоял мужской монастырь. Есть легенда, что однажды в осеннюю непогоду туда попросился переночевать странник, а ему почему-то отказали. Вот он и проклял монахов вместе с их обителью, пожелав ей провалиться сквозь землю. Монастырь постепенно в землю и ушёл. Провалился, что называется. Бывали случаи, когда на площади бесследно исчезали люди. Говорят, что этот странник появляется здесь иногда с палкой и в лохмотьях.
– Призрак, что ли?
– Ну да. Встаёт на колени перед Казанским вокзалом, молится, крестится. Грехи замаливает, что называется. Проклинать-то грешно! А потом бесследно исчезает, как будто в воздухе растворяется.
– Ерунда! Я в призраков не верю, – заявила Вера. – Всё имеет своё научное объяснение.
– Ну, да, – согласился милиционер. – Только место здесь злачное, что называется. Всюду бомжи, проститутки выходят на работу, попрошайки разные, воришки вокзальные… За место дерутся, до убийства иногда доходит. Беспризорники на вокзалах обжились, стайками держатся. Теперь, правда, их гоняют, ловят и – в распределители. Но ребятни до сих пор много. Кто деньги просит, кто ворует. В общем, тут надо держать ухо востро, что называется…
– Беспризорники? – оживилась Вера. – Что-то не видно.
– Е-есть! Но они теперь осторожничают.