Хроника одного полка. 1915 год. В седле. Евгений Анташкевич
с лошадей и вели в поводу по снегу, пока не доходили до следующей дороги. Канонада приближалась, горизонт полыхал, в какойто момент Минька выехал вперёд и остановился.
– Глянь! – сказал он Четвертакову.
– Чё? Куда?
– А вона вперёди, напрямки у нас на дороге…
– И чё? – Кешка вглядывался в дальнюю границу белого поля, над которой чернел лес, до этой границы было не меньше версты.
– Чую, за тем лесом бьются, а на опушке… не видишь?
Кешка помотал головой:
– …люди ходють и верхие и пешие… кабы не антилерия…
– А идут куда, на восход или на закат? – спросил Кешка и оглянулся на Доброконя: – Ты видишь?
Доброконь отрицательно помотал головой.
– Прямиком на нас, – уверенно промолвил Минька и потянулся за кисетом.
– Куды дымить надумал? – со злом спросил Кешка, он был зол оттого, что он, таёжный добытчик и родной, почитай, брат байкальского медведя, ничего не видит.
– Ты… вахтмистерминистер, соткеда будешь, с лесу небось?..
Кешка хотел ответить, но Минька не дал:
– А я со степý, мы знашь каки глазасты, особливо када с ко́нями в ночное! Не углядишь, волки мигом сцапают, а тятька поутру со спины шкуруто спустит до самых до пяток, дык поневоле глазастым будешь.
Кешка смолчал.
– Я вот чё думаю! Нука глянька туды, за спину!
Кешка и Доброконь повернулись и увидели, что за спиной у них белое поле просматривается совсем недалеко и ночное небо сливается с черными кустами и рощами.
– Вот, – сказал Минька, присел и закурил. – Нас ежли оттудова смотреть, – и он показал рукой вперёд, – где оне шаволятся, так и не видать. Думаю, ежли ко́ням дать передохнуть и нам перекурить, то можно и в путь… Одним махом добежим, к утру будем на месте, тока бы просёлок не подвёл, штоб целиной не иттить и чтоб энти были не немчура, а наши!
Кешка уже понял правоту казака, руки потянулись, он ослабил Красотке подпругу и вынул мундштук. Благодарная хозяину Красотка, тут же стала хватать губами снег. Доброконь не стал ни курить, ни ослаблять подпругу своей лошади, а только отвёл её к ближним кустам и слился.
Те, кто перемещались в чёрной ночи, оказались полуротой пехоты под командованием старшего унтера Митрия Огурцова, он так и представился: «Полуротный старший унтер Огурцов Митрий!» – и двумя расчётами при трёхдюймовках. Они должны были обогнуть лес и встать на фланге у германца. Унтер объяснил, что, как только они в сумерках вышли с южной окраины Райгорода и стали продвигаться на запад, шальная пуля убила ротного командира поручика Иванцова, и они его везут с собой.
Где найти штаб 3го Сибирского корпуса, Огурцов объяснил толково: «…Тока ежли он ещё не съехал!»
Штаб не съехал. Четвертаков, забирая c юга на восток, объехал маленький Райгород, к утру добрался до корпусного обоза I разряда, нашёл штаб, передал пакет с ориентировкой, получил обратные кроки, горячее довольствие, Минька отпросился к донцам.
Германцы наседали и пытались окружить