Икам и Последний Дракон. Книга пятая похождений Икама. Искандар Бурнашев
Икам снял напряженность тем, что, не задумываясь, налив дамам в кубки сладкого щербета и, знаком предложил выпить. В этом мире, где гусарство еще не разбаловало красавиц и не сделало мужчин рабами этикета, угощение из рук мужа была большой редкостью. Мужчины, в том мире, стеснялись проявлять свои чувства к своим женщинам и позволяли нежности только в очень интимной обстановке.
Обе красавицы поспешили принять столь явные знаки благоволения. И Гизем-ханум поспешила нанести удар сопернице
– Мой господин. Вы должны сказать мне, перед кем из ваших родственников я могу не закрывать своего лица?
Вся эта сцена уже порядком утомила нашего героя, поэтому он ответил грубо, с претензией на армейский юмор
– Здесь у меня нет родственников, так что закрываться тебе не перед кем. Разве что передо мной. А перед остальными можешь не скрывать своей красоты.
Икам, по огоньку, мелькнувшему в глазах Зарин, понял, что его слова, в отредактированном виде утром разойдутся со всей Ставке.
– Только рабыни не прикрывают лица, как твоя подружка!
– Рабыни, говоришь? А ты кто? Ты была рабыней Эмира, а теперь стала моей собственностью. Тебя отдали мне, как поношенный халат, как остаток еды на блюде. И мне дали понять, что я – тоже раб, потому, что должен принять тебя. Хотя «мужчины из рода Пророка не едят милостыню». Вот и получается, что мы все – рабы. Так что не смей притворяться, что мы – рабы больше, чем ты, а ты будешь нашей госпожой! Или мы станем одной семьей, либо нас съедят, более сильные, более умные и более дружные. Все, хватит. Надоело. Убирайте еду, я хочу спать.
Наш герой развалился на ложе, показывая всем видом, что поставил в конце разговора жирную точку.
Зарин собрав посуду, мстительно оставила нашего героя одного на растерзание его новой жене. Гизем, затушив светильники выскользнула из платья и ящеркой юркнула на ложе. Здесь мы оставим нашего героя переживать потерю своей независимости. С разрешения нашего воспитанного читателя мы опустим подробности душевных терзаний и глубину его нравственного падения. Скажем только, что жирная точка, поставленная им в разговоре, очень скоро превратилась в многоточие, а потом и совсем затерялась на страницах написанного ими ночного сочинения.
А к вечеру следующего дня хитом Ставки стал рассказ про некого Ходжу, который утром после свадьбы обнаружил, что его новая жена на редкость уродливая. На вопрос жены, перед кем из его родственников она может не закрывать лицо, огорошенный Ходжа заявил
– Перед кем хочешь, можешь не закрываться. Кроме меня!
Эту историю на все лады передавали друг другу и слуги, и их хозяева. А так как свадьбы в это утро были сыграны в десятках шатров, то анекдот оказался если не очень смешным, то достаточно злободневным.
Наверное, единственным человеком, кому эта история не понравилась, был сам Эмир. Но все знали, что он не любит шутки и не умеет смеяться над собой.
Уж коль женился – спрячь Строптивый Нрав,
Если хочешь жить получше и подольше.
И ничего,