Первая и негасимая. Вячеслав Евдокимов
к другу было уж стремленье,
Оно не грех, ему и честь!
И вот сплели уже ладошки,
Защебетали, птички как,
И по одной пошли дорожке…
Прочь, неприятностей всех мрак!
И были радостные встречи
И воркованье милых душ,
Соприкасались нежно плечи,
Разлада не было ввек стуж,
Один другого созерцанья,
Ласкала ушки сладость‐речь…
И вот любви уж клокотанье!
Её же надо им сберечь,
А то женитьбою крепилось,
О чём и Роза говорит:
– Ах, поскорей б такая милость!
Того согласный, ясно, вид:
– Готов с тобой я расписаться,
Хоть завтра, дивная моя!
И та в момент с того, как цаца:
– Ах, буду жёнушка твоя!
И во Дворце уж регистраций
Назначен день того и час,
Где фейерверк их будет граций,
Свет лучезарных, милых глаз!
В фате явилась Роза, в платье,
Фасон – ввек глаз не отвести…
Ведь то желанное занятье,
И нет обратного пути.
Но Одуванчика не видно…
В волненье тут невеста вся:
– Ах, как печально, как обидно,
Минута горькая сия…
Не появился в день он этот,
И регистрацию с того
Перенесли – таков был метод,
Мол, невозможно без него.
Но Одуванчик на день позже
Привёл весомый аргумент:
– Ах, я волнуюсь, Роза, тоже,
Но задержал такой момент,
Как на рыбалочку желанье
Идти и рыбочку ловить.
Рыбалка – страсть! Души пыланье.
Вот на неё умчал в всю прыть!
С тобой что не был, – не утрата.
То даст грядущий, верь‐ка, день,
Приду я к сроку, рановато,
Ведь не бездушный я же пень.
Вот завтра милое настало…
Явилась Роза снова в срок.
Вновь ошарашена немало,
Ведь Одуванчик вновь не смог
Прийти на бракосочетанье.
В расстройстве Розочка опять…
Неугасимые рыданья!
И слёз горючих снова кладь…
А днём уж позже Одуванчик
Неявки довод выражал:
– Свой прекрати‐ка, Роза, плачик,
Неявки суть – страстей то вал,
Занёс меня что к стадиону
И на трибуне поместил,
Ведь верен я страстей уклону,
Сопротивляться нету сил,
Чтоб не смотреть футбол, игру‐то,
Вот я безудержно болел,
Восторги взвивши дико круто,
Был весь в плену у этих дел,
Что в ЗАГС не мог уже явиться.
Но не горюй, прости опять,
Назавтра прытко, будто Птица,
Отменно буду я стоять,
К тебе прижавшись всласть головкой,
Уж будет кольцами обмен.
Но в позе та опять неловкой:
Его явленья снова тлен…
Она пустилась вновь в рыданья:
– Какой же