Первая и негасимая. Вячеслав Евдокимов
будешь в прах…
Потом по новой все мученья,
Ведь снова будешь оживлён
Для беспрестанного глумленья…
Сопротивляться? Не силён.
В аду бессрочные ведь муки…
А жизнь твоя была, что миг,
В веселье, в благах да без скуки…
За то терзаний будет пик.
И к изуверству приступили…
А в нём все Черти мастера!
Изощрены в том, в зверской силе!
– Нам в том ни пуха ни пера!
* * *
А Насекомые свободно
Вздохнули, пал ведь тяжкий гнёт,
Давил что вечно сумасбродно…
– Теперь да будет жизнь, как мёд!
Спесивый мяч
Он круглый, звонкий был, ядрёный!
Любил на травочке зелёной
Азартно в матчах всех играть,
Всем доставляя благодать,
И чтил его игрок и зритель,
Вся стадионная обитель,
Что был решителен и смел,
При пасе лишь туда летел,
Коль игрокам в том было надо,
Душа с того их страстно рада,
Ввергая ум и ноги в прыть,
Чтоб в нападенье гол забить!
А у ворот смогли бы лица
Вмиг от него бы защититься,
Опасность гола чтоб отвесть,
Чтоб им за то была бы честь!
С того летал он вдохновенно,
Гордясь собою непременно,
Высокомерия что нос
Вон от игры к другой всё рос,
Вконец что вскоре уж зазнался,
В себе игры увидев аса,
Мол, ею он руководит,
С того зазнайки стал вон вид.
Летать уж в цель совсем упёрся,
А соизволил вбок да косо…
Уж не летал стремглав! Уныл…
– Вон игроков долой – мазил! —
Трибуны буйные ревели, —
Эй, игроки, взвинтитесь в деле!
Вы не детишки во дворе,
Что не в смышлёной всё поре,
А звёзды высшего разряда,
Вот и играть отменно надо,
Как подобает мастерам!
А сей игре позор и срам.
Но игроки в недоуменье:
– Играть в нас есть всегда уменье,
Но мяч не слушается нас,
Он игнорирует наш пас,
Летит неточно да всё мимо,
Хотя в цель бьём лишь чётко, зримо,
Как заколдован стал он кем…
Вот их азарт в игре стал нем.
А Мяч в улыбочке ехидной:
– Какой я действенный и видный,
Что вон игры весь толк пропал.
Ай да я спец! Ай да удал!
Воздайте честь мне в этом, братцы!
И на глазах стал раздуваться,
Приняв огромнейший размер…
– Смотрите! Видом я не сер,
Смотрюсь вовсю авторитетно,
На поле важным стал заметно,
Что ошарашен каждый взгляд…
Ах, как же стал тому я рад!
И всё‐то пыжится натужно,
Объём растёт, растёт всё дружно…
Но есть всему всегда предел.
И у Мяча,