Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Роман. Том 3. Константин Стерликов
очень интересную закономерность. Каждое утро после восхода солнца из-за горы Митридат выскакивает одно-два звена истребителей или бомбардировщиков и обрушивает огонь на фашистские коммуникации. Обработав немецкие объекты, выходя из атаки, наши самолеты делают маневр, и уходя от зенитных батарей, идут прямо на нас, то есть на Аджимушкай, а потом уже возвращаются на Кубань. И так всегда!
– И что? – смотрит в упор на товарища Волошенюк, – Нам, от этого какой прок? Они к нам не садятся и даже не видят нас, скрытых каменным панцирем. При всем желании нас не обнаружить. Надо быть волшебником, чтобы сквозь камни что-то разглядеть.
– Вот именно… Что не видят! – замечает Скибин, – В этом вся соль…
– Вань, ты изъясняйся поконкретней, – недовольно произносит Чернышов, – я что-то тебя ни хрена понять не могу! Ей-богу! Чего мы тут в скалах сидим, торчим головами как грибы на опушке, практически на поверхности, рискуя быть обнаруженными со всеми вытекающими последствиями? Ближе к делу…
– Да я тоже пока не понимаю суть нашей прогулки! – поддерживает Немцов, – Ради чего стоило бежать марафонскую дистанцию? По кривым коридорам, сбивая ноги о камни? Чтоб на наши самолеты поглазеть?
– Так и надо чтоб они нас увидели! – улыбается Скибин, – С рацией все глухо… Нас не слышат, а здесь совсем другое.
– И как? – напрягается Волошенюк, – Кто нас из под облаков разглядит, мы тут как жуки в темной трещине ползаем! Захочешь, не увидишь…
– Увидят, если сигнал подать! – вспыхивают глаза Скибина воодушевляющим огнем, – И все продумать!
– Каким образом? – застывает Чернышов, – Костер тут не разведешь, да и светло уже… Что еще может быть?
– Ракеты… – торжествующе выпаливает Скибин, – Все просто! Обычные сигнальные ракеты! Никаких выкрутасов.
– А это не дезориентирует наши выходы? – задумывается Волошенюк, – Хорошо бы с командирами согласовать. А то такая самодеятельность против всего гарнизона обернуться может…
– Мы уже в штаб ходили, нам дали добро, даже похвалили! – поясняет Скибин, – Поэтому нам нужно лишь поймать момент, когда самолеты пойдут на нас и дать залп…
– Надеешься, нас увидят? – задумчиво пожевывает травинку во рту Немцов, – Ракету могут и за немецкую принять! За сигнал к атаке, боевой тревоге, или еще чего… Как-то неубедительно.
– Попробовать стоит! – воодушевляется Волошенюк, – Дело стоящее… О нашем существовании всего не знают, но догадываются точно. Нужно дать знать, что мы еще живы и сражаемся!
– А то без этого не ясно… – ворчит Чернышов, – У нас каждую ночь так полыхает, что наверно на Дальнем Востоке видно, или на Марсе, что бой жесточайший идет. Тут невооруженным глазом видно, что кто-то бьется! Не фашист же сам с собой хлещется огнем, и себя снарядами нашпиговывает… Все сопки изрыты!
– Все обманчиво! Особенно издалека… Одно слышать отголоски и делать что-то вслепую, другое – получить ясную