Возвращение Повелителя. Властелин двух миров. Книга IV. Дмитрий Вениаминович Туманов
в мои ловушки. Я не желаю твоей смерти – ты нужен мне живым. Только живого можно заставить страдать – так, как страдал я, находясь в этой тюрьме без времени. Мы уже почти пришли. Сейчас ты увидишь мою одиночную камеру, в которой я провел большую часть своей жизни.
Единственное помещение адамантитовой башни находилось под ее полом и очень напоминало склеп, отделанный панелями из черного мрамора. А в центре склепа одиноко лежала черная плита – как раз под размер человеческого тела.
В микромире кольца Призыва телу не требовалась ни еда, ни вода, ни даже воздух. Он был предназначен для единственной цели – ждать Призыва. Пребывание Аваллона в этой темнице безвременья затянулось надолго – на гладком блестящем мраморе черной плиты отпечатался матовый оттиск человеческого тела. А стены склепа были сплошь испещрены маленькими крестиками-засечками.
– Видишь эти крестики? Каждый крестик – это день, проведенный в заточении. На каждой плите триста шестьдесят пять крестиков. Всего здесь сто сорок две плиты. Я томился в темнице моего микромира сто сорок два года! За что, скажи мне?! Только лишь за то, что я преклонился перед Тьмой и принял ее покровительство?!
«Ты не просто склонился перед Тьмой. Ты предоставил Тьме свое тело и придал ей разум. Я пару раз уже сталкивался с этой могущественной стихией, и мне становится страшно от одной лишь мысли, что кто-то готов осознанно выпустить Тьму в миры Созвездия. Но вот что странно – именно здесь, в Адамантитовом Шпиле, микромире вечной ночи, я совершенно не ощущаю ее присутствия. В чем тут дело?»
– Я сам теряюсь в догадках… С того момента, как я был воскрешен, Тьма никогда не появлялась в моем микромире и никогда не говорила со мной. Хотя я регулярно пользовался темными заклинаниями, в том числе и теми, что предполагают непосредственную защиту и поддержку Тьмы. И я догадываюсь, почему Тьма оставила меня – я не оправдал ее ожиданий. А мое воскрешение – это не благодарность Тьмы, а ее снисхождение. Поэтому теперь я должен сам подняться с колен и вновь стать тем, кем был в той, предыдущей жизни – Первосвященником Тьмы. Хотя я почему-то совершенно не помню тот недолгий период моей жизни – в этом месте в памяти зияет сплошной провал. Возможно, когда Тьма воплотилась во мне, мое тело видело окружающий мир исключительно ее глазами.
«Но ты же помнишь, каким был до того, как отдался Тьме?»
– Как я уже говорил, воспоминания о прошлом появились в моем сознании практически мгновенно. Но почему-то эти воспоминания были как бы от третьего лица. Я смотрел на себя со стороны, иногда понимая свою правоту, иногда стыдясь своих деяний, а иногда удивляясь странности своих поступков. Но, так или иначе, это все же был я. Потому что в большинстве случаев я, оказавшись на том же месте и в аналогичных условиях, поступал бы точно так же.
«А что ты еще видел в своих воспоминаниях?»
– Путешествия, в которых я участвовал. Проекты, которые я создавал. Важные