Слепой против Бен Ладена. Андрей Воронин
мне тоже частенько приходится тебя дожидаться, не зная, жив ты или умер, – довольно сухо уточнил генерал.
Глеб подошел к окну и, раздвинув планки жалюзи, выглянул на улицу. Серый московский полдень, на жестяном карнизе рыхлый, тающий снег. По стеклу, оставляя мокрые дорожки, медленно сползали сырые хлопья, с крыши капало, а двор при взгляде сверху представлял собой сплошное море серо-коричневой слякоти с редкими островками грязно-белого снега на газонах.
– Чертова погода, – поделился он своими наблюдениями с Федором Филипповичем. – В такую погоду ничего не хочется – ни жить, ни умирать.
Он отпустил жалюзи, подошел к столу и включил кофеварку. Ему хотелось не столько выпить кофе, сколько ощутить его запах, наполнить им комнату, что сделало бы существование более терпимым. Если бы не Потапчук, предпочитавший всем видам и направлениям музыки полную тишину, Глеб послушал бы Гайдна, но Федор Филиппович сидел на диванчике, глядя из-под насупленных бровей с каким-то не совсем понятным выражением, и Глеб решил, что лучше повременить с музыкальной паузой.
– Ты хорошо поработал в Чечне, – нарушил молчание генерал и, вынув из портфеля, положил на стол пухлый незапечатанный конверт. – По идее, я должен был бы предложить тебе взять Ирину и смотаться куда-нибудь в теплые края на недельку-другую – отдохнуть, набраться сил, а главное, вернуть себе нормальное мироощущение.
Глеб небрежно взял со стола конверт, заглянул под клапан и бросил на подоконник – тоже небрежно, как не заслуживающую внимания безделицу.
– Это было бы славно, – согласился он. – Но в том, как это прозвучало, мне слышится некая недоговоренность. Как говорится, есть «но»… Ведь есть, правда?
– Не без того, – вздохнул Потапчук. – «Но» – это, брат, такая зловредная вещь, что без нее в этом мире вообще ничего не обходится. Ее к любому утверждению можно присобачить, и, что характерно, не ошибешься.
– Хм, – сказал Глеб, – любопытно. Никогда об этом не думал. Но… – он засмеялся и покачал головой. – Пожалуй, вы правы. Итак, что же следует за этим вездесущим «но» в данном конкретном случае? Я хорошо поработал в Чечне, но?..
– Но слишком хорошо – это уже не совсем хорошо, – закончил Потапчук. – Я имею в виду, не совсем хорошо для тебя, – добавил он, заметив, как Слепой удивленно приподнял брови. – Ты действительно очень хорошо поработал, сделал большое дело, но каждое завершенное дело может потянуть за собой новое, как каждое законченное утверждение чревато очередным «но». Стоит только вместо точки поставить запятую, как…
Он умолк, явно заблудившись в собственных иносказаниях. Глеб закурил еще одну сигарету, выключил кофеварку и только после этого пришел Федору Филипповичу на помощь.
– Вы хотите сказать, – произнес он, разливая по чашкам курящийся ароматным паром кофе, – что в этом деле вместо точки стоит запятая?
– Запятая, многоточие… К черту знаки препинания! – Потапчук отхлебнул из чашки, обжегся, зашипел, плеснул себе на пальцы, выругался