Отель «Виктория». Диана Викторовна Покормяк
я не замужем, детей нет, – насторожившись, ответила я.
– Девушка, а вы симпатичная? – лукаво спросил голос по ту сторону.
Я тут же повесила трубку и с эмоциями перечеркивала авторучкой это объявление до тех пор, пока в газете не образовалась дыра. Позвонив по следующему номеру, я выяснила, что хозяйка квартиры требует слишком высокую оплату, мотивируя это тем, что все комнаты полностью обставлены мебелью, к тому же она недавно сделала в квартире ремонт. Но мне все это было не по карману. Позвонив по третьему номеру, я выяснила, что квартира без особых удобств, но «жить можно» – именно так выразилась хозяйка квартиры. Цена была для меня приемлемой, к тому же женщина требовала плату на месяц вперед, а не на два, как остальные. Я рассказала немного о себе, а от нее узнала, что эта квартира принадлежит ее сыну, который работает на Севере. Она же присматривает за квартирой, живя в соседнем подъезде. Я договорилась с ней о том, что посмотрю квартиру через час: именно столько времени мне необходимо было для того, чтобы успеть добраться на общественном транспорте до этого отдаленного района и если меня все устроит, то сразу и вселюсь, – она с радостью согласилась.
Выйдя на улицу с двумя массивными чемоданами, я подошла к автобусной остановке и стала ждать свой маршрут. С транспортом в этом большом городе проблем не было, и уже через пять минут я сидела у окна в просторном фиолетовом автобусе. Обогнув кольцо, он помчал нас мимо высотных бизнес-центров, старинных дворянских особняков, которые теперь были преобразованы в музеи и административные здания и парков, в которых все еще цвели розы. Несмотря на хмурую дождливую погоду и опадающую с разноцветных деревьев листву, город К. был ухожен и притягателен. Со скверов и многочисленных аккуратных аллей через окно автобуса на меня смотрели обширные клумбы с пестрыми астрами и хризантемами, которые всеми силами старались вытеснить пасмурную серость из города, как неуместную хозяйку. Некоторые летние кафе до сих пор работали, бойкотируя надвигающийся холод и мрак. И они, на мое удивление, не пустовали. Но, чем дальше я ехала, тем невзрачнее становился пейзаж за окном. Больше не было ни торговых центров, ни дворцов, ни ухоженных парков, лишь изредка попадались небольшие скверы, на которых скудно цвели прижатые к земле и перемешанные с пожухлой травой истрепанные бархатцы. Стало понятным: я уже была на северной окраине города. Она так отличалась от той живописной окраины, облюбованной богачами, где находился мой отель: это была окраина, где издавна жила беднота этого города.
Водитель высадил меня у полуразвалившейся автобусной остановки, на которой спал грязный бомж, прикрывшийся картоном, словно одеялом. «Хорошее начало» – подумала я, разглядывая неказистые трехэтажные дома невзрачного серого цвета, которые, казалось, ветер подует, и рассыплются, словно столетний прах. Найдя нужный дом, я зашла в подъезд. Поднимаясь вверх по лестнице, я заметила на площадке между первым и вторым этажами почтовые ящики, которые были утыканы веером неоплаченных квитанций