Пурэ-базелюре. Игорь Давидович Скурча
то есть Василич, об этом нисколько не просил, но, видно, подруга была из тех типажей, которые снимают напряги болтовнёй, правдивой или придуманной. Что тоже не важно, лишь бы не убаюкивало.
А сама автобиография – ничего оригинального. Всё ожидаемо.Разница, конечно, есть: у тех, кто за прилавком – одно, у одиноких на остановке – другое, и т.д. Но в основном – в ньюансах, а так: все принцессы в предвкушении процесса. В смысле, ждут, когда их так или иначе произведут в королевы.
Любовь, замужество, дочка – тут гладко, как надо. Жили-радовались. Да видно, громко радовались-то, а беда, она ж всегда за углом таится, вот и привадили. Сильно заболела дочь. Лечение дорогое. Муж поехал на заработки. И пропал. Згинул или … сбежал. Мужики бывают слабы в бытовых передрягах. А бабы – лошади, вот и тяну сама лямку.
– Чего ж нового мужика не завела? Понадёжнее? Жизнь себе бы облегчила. –
– Да и пошла жизнь, как череда романов. А надёжный…. Самый верный – это последний, со смертью.-
Брр… Что ж такое? Василич хотел сбросить сонм своих несветлых возрастных дум, обуревавших его давеча, а тут ещё и приблудные напасти выслушивает.
Кроме того, не верил он пассажирке. Ну, обманывает – и шут с ней, но можно и как-то повеселее. Одно успокаивает – скоро ей выходить.
Не тут-то было – дорога, доселе летевшая как стрела, вдруг, словно в стену упёрлась в пробку. Всё встало, движения нет. Впереди – нескончаемая вереница тихо поуркивающих машин с горемыками-водилами, проклинающих дорожников, ремонт, и одно и тоже время, которое одни выбрали для работы, а другие – для передвижения.
У обочины стояли «шустрилы» с плакатами: «Объезд». Так окрестная скучающая молодёжь, использовала ситуацию подработать навигаторами, предлагая по обходным стёжкам-дорожкам вывести на «чистую» дорогу.
Василич не стал мешкать, «добазарился» с двумя пацанами и, свернув с трассы в заросли, увязался за маячившем впереди «Жигулёнком»-проводником. Глафира замолкла, но от неё исходило негласное благословение сией акции.
Машина запрыгала по рытвинам и ухабам. Против поднявшихся туч пыли – техасские погони за мексиканскими контрабандистами и нелегалами казались жалким киношным трюком. Продолжался аттракцион минут двадцать. Василич, вконец потерявший ориентацию во времени и пространстве, потерял и ведущих; два красных фонаря, смутно маячивших впереди, растаяли окончательно. Пришлось тормозить. Пыль, покружив, осела. Стало тихо; это Глаша, непрерывно повизгивающая и поойкивающая доселе, замолкла.
Словно продолжая цирковое шоу, перед капотом, как заправский иллюзионист, обрисовался силуэт «пацана». Василич вышел. «Пацан» показал рукой вперёд:
– По этой улице метров триста прямо, потом направо и там уже свободная трасса.-
«Навигатор» получил обусловленную плату – 500р – всё «по-чесноку». Указывая на заднее колесо, спросил:
– Похоже, ёжика раздавили? –
Какого ещё ёжика? Задняя шина была спущена более чем наполовину! Оказалась, что «ёжиками» называют здесь