Страна сказок 392-395. Александр Барсуков
Македонского! А теперь всё пропало и не имеет смысла!”
“Ну почему не имеет? Можете расследовать Дело об овсянке! Или о кумысе! Кто-то переодически пожирает овсянку, и она имеет обыкновение кончаться! Этот кто-то пострашнее Собаки-трансвеститки, а Дело это покрупнее Уолтергейста! Идите, Лейстред, идите! А мне надо поиграть на скрипе! На скрипке!” – сказал Херлок.
Инспектор ушёл.
“Наконец-то!” – сказал Херлок. – “Такая вонь! Его носки так воняют! Видно, бедняга провалился в болота!”
“Да, Херлок, а как же Дело о Танцующих Человечках?” – спросил Катсон.
“Никакого Дела нет! Они танцуют, им хорошо, они, можно сказать, зажигают, тусят! Потом все пететрахаются, и Дело закрыто!” – сказал Херлок.
“Но говорят, поговаривают, что танцуют они неправильные танцы! Твист! Когда одной ногой они давят одну сигарету, а потом обе сигареты они давят вместе! Это не наши танцы!” – сказал Катсон.
“Нет, это наши танцы. Вот если бы “Хала-навила-хала!”, то это не совсем наши танцы, но тоже хорошие. Все танцы хороши! Когда Человечки танцуют, они не могут воровать или разбойничать. Пусть себе тешатся. Я уж вообще молчу о том, когда они занимаются любовью с другими Человечками.”
“Но, Херлок, когда они танцевали, как вы это называете, любовью занимались, то горизонт закуклился, и у всего населения пропали золотые коронки, штаны, валенки, автомашина “москвич” последней модели!” – сказал Катсон.
“Ну это легко объяснить! Человечки-то вылезли из автоклава, они – исполины потребления! После Любви все предметы возвращены на место?”
“Кроме “москвича”! Его нигде не нашли!” – сказал Катсон.
“Эх, Катсон! Нет в вас романтики! Это же езда, погоня, скорость! Вероятно, один из Человечков в пьяном состоянии (потому что все зачатия у них в пьяном состоянии, так как в трезвом у них не стоит совсем) уселся в машину и врубил газ! И вот неукротимый, как дикий зверь, неудержимый “москвич” понёсся по болотам! Вполне очевидно, чем это могло кончится! “Москвич” провалился в полынью, а Человечек потоп! Но я уверен, что при жизни он собирал собачье дерьмо, и его нисколечки не жалко. Они, Человечки, все такие. Все его собирают по-маленьку. Итак, новое Дело закрыто!”
“Да нет, не совсем! “Москвич”-то нашли! Он оказался припаркован у домика Собаки Бакервилей!” – сказал Катсон.
“Ну конечно! Человечек подумал спьяну: “Возьму девочек!” И поехал к Собаке, единственной девочке на этих болотах. Но она была в сортире.
“Кто там?” – спросила она.
“Это я! Ипполит!” – заорал Человечек.
“Ой! Я в душе! Я голая!” – сказала Собака.
И тут мы подходим к действительно важному Делу о профессоре Мориати, который переодически каждое лето отключает горячую воду на болотах! И вот вода отключается! И голая Собака подает в объятия Ипполита!
“Вы кто?!” – в ужасе спрашивает Собака.
“Это вы кто?” – спрашивает Ипполит, который намеревался поиметь смазливую девочку из варьете Сэра Генри. Там были смазливые экземпляры. Но по случаю лета все девочки с Сэром Генри уехали отдыхать