Право первой ночи для Лорда Тьмы. Ольга Коротаева
хлеба и варёного мяса. Незаметно (надеюсь) сглатывая слюну, мотаю головой:
– Я говорила не о себе, а обо всех девушках. Если мы вынуждены… – Краснея, снова отвожу взгляд и выдавливаю: —…жить здесь некоторое время, то будьте добры предоставить нам человеческие условия. Еда три раза в день, питьё по надобности. Ещё нужна вода для умывания… И свежий воздух! Мы не можем всё время сидеть взаперти. Я требую разрешить девушкам прогулки…
Слушая меня, лорд отламывает кусочек хлеба и, обмакнув его в ароматный соус, приближается. Когда он подносит еду к моим губам, я давлюсь остатком фразы и вскидываю на него удивлённый взгляд.
– Ешь, – настаивает Вирг, но я лишь поджимаю губы.
Тогда лорд отправляет хлеб себе в рот, и алая, как кровь, капля соуса попадает на его нижнюю губу. Я нахожусь так близко, что могу оценить совершенные черты лица норзийца, но не заблуждаюсь. Красота этого мужчины так же опасна, как и изящество хищного зверя. И всё же ловлю себя на желании стереть сочную капельку…
– И где же вы собрались… – жуя, уточняет лорд, – гулять?
– Просто гулять, – отворачиваясь, раздражённо передёргиваю плечами. – Дышать свежим воздухом, который не наполнен пылью и запахом мужского пота!
Лорд хмыкает, а я вдруг ощущаю его горячую ладонь на своей щеке. Вирг поворачивает моё лицо к себе и, поглаживая кожу большим пальцем, приподнимает бровь:
– Вы же знаете, что значит договор, вельера? Он должен быть взаимным.
Начинаю дрожать, совершенно чётко осознавая, на что намекает противный лорд. Наверняка Вирг точно так же шантажировал моих подопечных, меняя еду и питьё на их смирение. И несмотря на то что уже получил, всё ещё не насытился?
Норзиец, видимо, по-своему поняв моё молчание, подаётся ко мне, губы его приоткрываются, а я, как заворожённая, смотрю на проклятую капельку соуса. Но, прежде чем лорд целует меня, вспыхиваю гневом и с силой отталкиваю мужчину… Пытаюсь оттолкнуть, но с тем же успехом можно сдвинуть с места стену замка. Отчаявшись высвободиться, отворачиваю лицо.
– По-видимому, разговоры ни к чему не приведут, – ровным тоном подытоживает норзиец, и я часто-часто моргаю, сдерживая нахлынувшие от паники и омерзения слёзы. Он сильнее сжимает мой подбородок и снова поворачивает к себе, вглядываясь в лицо. – Вы пришли сюда добровольно, вельера, разве не так?
Не сдерживаю горького смешка:
– Добровольно?! Ваши стражи притащили нас, угрожая жрице расправой.
– Сюда, – поясняет лорд, и тон его леденеет. – В мою спальню. Орид доложил, что вы потребовали привести вас ко мне.
– Вы это приказали целителю! – вспыхиваю я стыдом лишь от одного его предположения. – Я лишь не хотела оттягивать тот кошмар, что меня ждёт!
– Кошмар? – Лицо лорда темнеет от гнева, и я прикусываю нижнюю губу. Лорд придвигается ко мне вплотную, так что становится трудно дышать. Почти рычит: – Чем же я вас настолько не устраиваю, вельера?
Ощущая идущий от него остро-пряный аромат мускуса и свежего бриза, я мотаю головой:
– Чем?