Клятва Маат. Алексей Шашок
в Фивы ли случаем? – поинтересовался старик, так и не дождавшись ответа продолжил: – О, Фивы, великий город! И мы туда держим путь. Не хочешь составить нам компанию?
– Ты просишь моей защиты? – с улыбкой спросил незнакомец, не обращая внимания на то, что старик догадался, куда он держит путь, хотя это и так было очевидно.
– Что-то такого я и прошу, – чуть выдержав паузу, старик продолжил: – Меня зовут Хасим, я из Фив. Мою внучку – Зана, а моих двух младших братьев – Сик и Фавор. Они не очень обучены военному мастерству, ты и сам в этом убедился. А как звать тебя, всадник?
Немного помолчав, незнакомец встал и, отряхнув испачканную в песке тунику, ответил:
– Я – Маджет, – сказал всадник, направляясь к своему верблюду. Мирах при виде приближающегося хозяина привстал. Пустынный странник влез на верблюда, готовый продолжить изнуряющее путешествие.
– Стой, – послышалось сзади.
Хасим протягивал всаднику медальон.
6
Я частенько вспоминаю тот роковой день, заставивший меня покинуть родной дом и попрощаться со своими близкими. Каждый раз я прогоняю в голове события той ночи. Мог бы я поступить по-другому? Возможно, что нет. Тогда я попытался сделать все, чтобы защитить свою семью. Я не мог себе простить беспечность и неосторожность, которые притупили мое чутье. Но самое главное, я не мог простить себе излишнее доверие к людям, которых я считал близкими людьми. Понимая, что мое прошлое может негативно сказаться на настоящем, я старался как можно больше внимания уделять охране своей семьи. Но моей осторожности, подготовки не хватило сдержать натиск напавших персидских наемников.
7
Полтора года назад
– Попробуй еще раз. Сосредоточься и не держи тетиву натянутой слишком долго.
Я подошел к сыну и дал ему еще одну стрелу. Он вложил ее в тетиву и прицелился. Я немного исправил положение рук и лука – чуть приподнял их и сместил вправо.
Его лицо стало сосредоточеннее. Взгляд устремился на мишень – красную точку на соломенной кукле, специально сшитой для тренировок. Еще с малых лет я начал обучать своего сына Иду искусству, которому сам когда-то обучался в военном подразделении, входившем в состав одного из отрядов наемников при царской гвардии. Это было искусство ведения боя. Мое прошлое сделало из меня настоящего воина, каким я бы хотел видеть Иду в свое время. Однако в мою голову часто закрадывались мысли о том, что я могу подвергнуть моего сына тем же опасностям, каким когда-то подвергался я сам. Когда Иду засыпал, моя жена часто говорила мне при свете огня об опасности, которой я могу подвергнуть нашего сына в будущем. Конечно, она поощряла тренировки Иду и разделяла мои мысли об опасности, которой я его подвергал. «Ты ведь не хочешь такой же жизни для нашего сына?» – со слезами на глазах говорила она каждый раз после тренировочных дней. Я понимал, что ему, когда он вырастет, придется идти по моим стопам. Возможно, что это будет даже не мое решение, а его. Этого я и опасался. Прошлое меня не отпускало, да и в настоящем еще оставалось