Записки художника. Вячеслав Саев
Мне было легче стерпеть, чем позвать кого-то на помощь. Наверное, мне довелось родиться с этой пагубной привычкой.
После нескольких минут маминой брани мы незамедлительно поехали в детское отделение поликлиники. Отец ужасно нервничал, его трясущиеся руки не могли как следует удержать руль. Учитывая при этом нескончаемую ругань матери, нам жутко повезло, что мы не попали в аварию. Доехали мы за пару минут. В этом первое из преимуществ маленького города – все самое необходимое находится буквально перед вашим домом.
После того как мои родители переругались со всем персоналом поликлиники, со всеми людьми в очереди и привели в жуткий беспорядок кабинет врача, меня отправили на обследование. В итоге выяснилось, что мой организм полностью здоров.
Это одно из первых моих воспоминаний, которое я могу восстановить в точности по деталям. Я помню, как сидел на кушетке посреди разбросанных бумаг. В кабинете было чертовски холодно, хотя за окном еще виднелось солнце. Мое тело все дрожало, и я укутался в комок, защищаясь от озноба и от всего того безумия, что творилось вокруг. Тогда я еще ничего не понимал и лишь мог наблюдать за тем, как впереди меня стояли родители. Пожилой мужчина в белом халате, с длинной седой бородой и в пошарпанных очках с пластиковой оправой без умолку что-то бормотал. Его лицо казалось таким грозным – непоколебимым. Я увидел в нем воплощение всей людской мудрости и думал, что ничто на всем белом свете не сможет потревожить его серьезность. Мои родители же с покорным видом кивали на каждое его слово. Отец даже начинал записывать, когда мужчина в белом халате переводил свой грозный взгляд на него.
В итоге выяснилось, что у меня была задержка речевого развития из-за того, что мне уделяли слишком мало внимания. Хоть врач и ругал моих родителей за халатность, но мама все равно не сказала ни слова в свое оправдание, не желая выставлять мужа в плохом свете.
Мужчина в халате строго рекомендовал нанять специалиста для того, чтобы исправить ситуацию как можно быстрее. Здесь, впервые за все время, начал говорить мой отец. Ему было очень стыдно, и он обвинял во всем случившемся только себя. Он вызвался присматривать за мной, но не так, как делал это раньше, а вкладывая в это всю свою душу. Он обязался разработать целую программу тренировок для меня. На ходу придумывал грандиозные идеи, стараясь заслужить доверие. В его словах было столько сожаления, что даже строгий доктор не устоял и согласился с его предложением, но только при условии, что меня будут возить на прием к врачу как минимум два раза в месяц.
Как только мы вышли за двери поликлиники, на меня тут же осыпался целый град из несвязанной речи отца и матери. Они смотрели мне в глаза и вперемешку выкрикивали какие-то слова, не желая упускать ни секунды. Так мы добрались до машины, отец сел за руль, а мать взяла меня на руки. Теперь я спокойно мог наслаждаться ласковой маминой речью.
Сидя у нее на коленях, я чувствовал, как тепло нежно разливается по всему моему телу. Я был маленькой пташкой,