Истоки державности. Книга 2. Язва христианства. М. Лютый
лице Варды тоже появилась скорбь, и он перекрестился:
– Так что же нам делать?
– Выполнять распоряжения ещё здравствующего повелителя. Император чувствует приближение смерти, и поэтому он назначил опекунский совет своему сыну Михаилу. До его совершеннолетия всем будет управлять совет. Кроме жены августейшего в него войдут ещё три человека: я, магистр Мануил – дядя августы и ты.
– Я? – едва сдержал радость Варда.
– Да, ты… Император жалует тебе титул патрикия.
Смятение сладострастных чувств охватило Варду, но он сдержался, и только выступивший румянец на его щеках выдал его радость.
– А как отнёсся к этому патриарх Иоанн Грамматик?
– Был немного недоволен. Всё-таки Феодора сторонница почитания икон, но ему пришлось смириться с волей августейшего. Ещё император Феофил распорядился принести ему голову Феофоба. Это должен сделать ты!
– Феофоба? – сделал удивлённое лицо Варда.
– Да, Феофоба. За ним стоит доблестная часть войска, а император не желает, чтобы кто-то мог препятствовать воцарению Михаила.
Варда согласительно кивнул головой:
– Хорошо, я возьму брата Петрону с его воинами и отнесу голову Феофоба повелителю.
– Поторопись! Император хочет увидеть её до своей смерти8.
Смотря вслед уходящему Феоктисту, Варда, вздёрнув подбородок, горделиво сказал приблизившемуся Феофилику:
– Ты будешь палантином, а может быть и выше, если всегда будешь выполнять то, что велю я.
Глава 5
(842-843 гг. от Р.Х.)
Через несколько месяцев после встречи с архиепископом Меца Лотарь получил известие, что его братья встретились и дали клятву поддерживать друг друга против старшего брата. Ещё через две недели архиепископ прислал ему копию клятвы Людовика:
«Из любви к Богу и ради спасения христианского народа и нас самих я с нынешнего дня, насколько Бог даст мне разумение и силу, буду поддерживать брата моего Карла во всем, как надлежит поддерживать брата, при условии, что он будет поступать точно так же. И никогда не вступлю ни в какое соглашение с Лотарем, которое с моего ведома направлялось бы против брата моего Карла».
Лотарь несколько раз перечитал послание, в сердцах бросил его на пол и в отчаянии заметался по комнате. Что делать – одна единственная мысль грызла его. Постепенно ярость его улеглась, мысли обрели стройность, и Лотарь, приняв решение, даже ехидно улыбнулся. С этой ехидной улыбкой он вызвал слугу и непререкаемым тоном приказал:
– Немедленно приведи ко мне графа Вьенского и герцога Сполето!
Слуга замялся:
– Герцога нет во дворце.
– Так пошлите за ним! – cбросив улыбку, раздражённо воскликнул Лотарь.
– Будет исполнено, – попятился к двери слуга.
Появившемуся графу Лотарь, приняв равнодушный вид, процедил, нехотя показав на валявшееся послание на полу:
– Смотри, Жерар, что задумали мои братья!
Граф Жерар Вьенский прочитал написанное и задумчиво произнёс:
– Они не успокоятся, пока не уничтожат
Существует предание, что император Феофил умер, держась за мёртвую голову перса Феофоба.