Жизнь на кончиках пальцев. Рита Харьковская
И, конечно, завистливым или пренебрежительным взглядом окидывали соседок, оценивая их внешние данные.
– Раздеть всех девочек до трусов! – Мстислава постучала шпильками по коридору и скрылась в танцклассе, где уже собрались члены приёмной комиссии.
Мамочки загудели чуть громче:
«Как же так?! Ведь они «разорились» на фирменный купальник с лайкрой, который так великолепно утягивает чуть заметное детское брюшко доченьки! И юбочка, такая славная, прикрывает мягенькую пухленькую попочку малышки! И вот сейчас нужно все это снять?!»
В коридор выглянула Людмила Марковна:
– Всем девочкам пройти в танцкласс! И разуйте их! Пол в зале тёплый, ничего с вашими будущими Примами не случится, – усмехнулась, глядя как одна из мамаш развязывает ленты на крохотных пуантах, – вы бы еще корону на неё напялили!
Мамочка, покраснев, как рак, быстро сунула осмеянную обувку в сумку. По коридору пронёсся язвительный смешок. Девочки, провожаемые напутствиями родительниц, потянулись в зал.
***
Если кто-то из вас, мои читатели, бывал на породной выставке кошек или собак, то он поймет, о чем я хочу сказать в следующих строках…
За длинным столом, расположенным у стены, на которой висело огромное зеркало, сидели четыре женщины и один мужчина.
По выпрямленным спинам, разведенным лопаткам, откинутым головам со вздёрнутыми подбородками, по улыбкам, застывшим на лицах, каждому посвященному становилось понятно, что перед ним танцовщики балета. Впрочем, непосвященный тоже мог об этом догадаться.
Посреди танцкласса стоял одинокий табурет. За пианино, черневшим в углу зала, сегодня никого не было. Потому что сегодня не будет ни музыки, ни танцев.
Сегодня состоится отбор по статям!
Не делая никакого различия между тихо стоявшими, выстроившимися в одну шеренгу, босыми девочками, вздрагивающими от волнения, их по одной вызывали в центр зала и начинали отдавать команды:
– Имя! Анфас! Профиль! Спиной! Первая позиция! Плие! Шпагат! Поперечный шпагат! Батман! Батман тандю! Не смотреть на станок! Держим равновесие! Нагнуться! Ноги прямые! Спина прямая! Глубже! Спиной! Мостик! Встать! Сесть на табурет! Прямо! Лопатки свести! Спина прямая! В профиль! Голову поднять! Еще поднять! Улыбаемся! – если бы у претенденток был хвост, то обязательно заглянули бы и под него.
Но это было только начало экзекуции. Пока девочка выполняла команды приёмной комиссии, рассматривающей её как букашку под микроскопом, сидевшая в торце стола секретарь, успевала найти её учётную карточку.
Документ открывали на нужной странице и клали перед мужчиной, ведущим танцовщиком оперного театра, слева от которого сидела Мстислава Борисовна, старший преподаватель классической хореографии.
– Так, коллеги, продолжим, – улыбался танцовщик, глядя на девочку:
– К стене! Да не дрожи ты так! Расстреливать сегодня мы тебя не будем, – балерины, члены комиссии, угодливо хихикали, услышав шутку, повторявшуюся из года в год.
Девочка