Жизнь на кончиках пальцев. Рита Харьковская
ответственная работа! Не грех и расслабиться.
Прихлёбывая борщ, Мишка рассказывал маме о происшествии, случившемся вчера вечером. Мама охала, качала головой, удивляясь людской подлости и бессердечности.
Вечером Мишка обо всем рассказал невесте. Не забыл упомянуть и о том, что баба Нюра советовала ему забрать девочку, вырастить, а потом на ней жениться.
– Ну и что ж ты не забрал? – надулась невеста.
– Дурочка, – Мишка притянул девушку к себе, – на кой она мне?! Я тебя люблю!
***
Через месяц девочку перевели в грудничковое отделение детского дома в Южной Пальмире.
Еще совсем молоденькая медсестричка, оформлявшая ребёнка, спросила у доставившего девочку милиционера:
– Какие-то бумаги, документы были при ней?
– Нет, – покачал головой милиционер, – мать-кукушка даже записку с именем не оставила! Так что называйте сами как-нибудь.
– Будешь ты у нас Дианой! – медсестра улыбнулась девочке.
– Не маловата она для такого имени?! Не слишком ли оно для неё хорошо? – из-за плеча девушки выглядывала санитарка. – Смотри, какая страшненькая, ручки-ножки, как палочки.
– Ну а что? – задумалась медсестра. – Жизнь у неё неказисто началась, так пусть хоть имя красивое будет! А фамилия – Малышкина. Потому что маленькая…
ГЛАВА ВТОРАЯ
Деревянный допотопный двухэтажный дом, выстроенный в форме буквы П, раним утром был разбужен громкими криками. Впрочем, жильцы дома давно привыкли к тому, что раз в месяц, в аккурат после получки, живший на первом этаже левого флигеля дворник «учил уму-разуму» свою жену, которая мела и двор, и соседние улицы на пару с мужем.
Каждый раз после очередного «концерта» жильцы возмущались, грозили написать заявление участковому, но уже на следующее утро, видя довольно улыбающуюся невысокую дворничиху, весело выгребающую мусор из углов, что-то мурлыкающую себе под нос и сверкающую свежим синяком под глазом, махали рукой на буйную семейку, оставляя их жить так, как им нравится.
Женщины дворничиху жалели. Качали головами, советовали:
– Да написала бы ты на него заявление! Пусть упекут на пятнадцать суток! Будет знать, как руки распускать!
Дворничиха отнекивалась:
– Не, я не могу. Он знаете, как меня любит! – хихикала. – Особливо после того, как поколотит.
Женщины пожимали плечами и расходились по своим квартирам. Ну а что? Чужая душа – потёмки. Пусть терпит, если нравится синяками сверкать!
Мужчины подходили к дворнику, работой которого было приведение в чистоту и порядок улиц у дома:
– Ты бы поаккуратней там, – советовали, прикуривая. – Баба твоя – от горшка три вершка. Такую и соплёй перешибить недолго. А ты – вон чего!
Дворник смущенно опускал голову:
– А а я чё? Не каждый же день! А только если выпимши. В народе как говорят? Бьет – значит любит!
– Ну люби, – усмехался очередной советчик, бросая окурок прямо под ноги дворнику, – только насмерть не «залюби»!
Утром, перед тем как начинать работу,