Княжья воля. Александр Бубенников
Казимира, то Яна Альбрехта сразу же после смерти Казимира избрали королём Польши, а следующий по старшинству 32-летний Александр волей судеб стал великим князем литовским. В результате династическая связь между Польшей и Литвой прервалась почти на десять лет. Эта связь на радость литовских иудеев возобновится только в конце 1501 года, когда после скоропостижной смерти Яна Альбрехта королем Польши станет Александр Казимирович, оставаясь великим князем литовским, а через два года – во время победы консервативно настроенного православного духовенства над жидовской ересью! – наконец-то, в Литве были отменены все антисемитские законы… Причём здесь радость иудеев от династического объединении Польши и Литвы под началом одного властителя?.. Дело в том, что Александр, став великим князем Литвы, сразу же запретил жить иудеям в Ковно, а после своей январской женитьбы в 1495 году на Елене, дочери московского государя, изгнал всех проживающих иудеев из Великого княжества Литовского, поскольку считал чуть ли не все иудеев агентами Москвы, конфисковал всю их собственность, вынудив большинство их перебраться в Польшу.
Польша даже при покойном короле Казимире не оказывала Литве ощутимой поддержке в её противостоянии с Москвой государя Ивана и Крымом хана Менгли-Гирея; теперь же, в результате разделения двух государств Литва как противник государя и хана стала значительно слабее. Правда, несмотря на старую взаимную ненависть между государем Иваном и королем Казимиром, ни одна из сторон не хотела «большой войны». Иван Великий был хитер и расчетлив в своих многоходовых комбинациях против своего соперника, а старый малодушный Казимир в последнее время уже просто боялся своего удачливого соперника, твердого и деятельного, увенчанного чередой славных побед и на востоке, и на западе.
Казимир, испытавший на собственной шкуре давление в Литве на свою хрупкую власть сдвоенной грозной силы – «русской православной» и «иудейской» партий, что страшней возбуждаемых ими набегов крымчаков Менгли-Гирея – сумел внушить сыну Александру, что все беды в литовских землях от этих зловредных партий.
Собственно, антисемитский запрет нового великого князя Александра иудеям на проживание в Ковно – всего за три года до их полного изгнания из Литвы – совпал с резким демаршем русской партии, в лице родича князя Ивана Андреевича Можайского, верховского князя Семена Федоровича Воротынского.
Семён Федорович и его племянник Иван Михайлович Воротынские вместе с другими князьями, терпели подчинение достаточно сильному королю Казимиру, признавали его своим властителем, обязывались платить ему налоги с тем, чтобы тот был в состоянии оборонять их отчины сначала от войска хана Ахмата, а потом от крымчаков хана Менгли-Гирея. Но когда литовские великие князья фактически после смерти Казимира продали могущество объединенного Литовско-Русского государства за престол польский, то многие князья «русской православной» партии в лице самых первых – знатного рода Воротынских – решили искать себе другого защитника-господаря.