Путь к престолу. Серг Усов
душу и сердце его сестры. С Нечаем у неё, кроме общей постели и детских воспоминаний, и нет ничего общего. Конечно, и этого немало, но не всегда достаточно.
Вот и мечется душой Уля между своим другом детства и староватым для неё, даже по здешним меркам, маркизом, который смутил неискушённый девичий ум.
Олег принципиально пока в это не вмешивался и Гортензию убедительно попросил не лезть. Пусть Уля сама решает. Пора ей становиться взрослой окончательно. А то ребёнок с атомной бомбой в руке – а по сути, его сестра именно это собой и представляла – слишком непредсказуемая штучка.
Королевский дворец встретил их звуками музыки ансамбля имени попаданца Олега под управлением заслуженного деятеля искусств Винора Моцарта. Так регент для себя определил почётное звание своего музыкального воспитанника, впрочем, вслух официально пока этого не огласив.
– Как бы моих музыкантов работой до смерти не замучили, – забеспокоился Олег. – Лис, – обратился он к встречающему его лейтенанту, – сколько уже тут этот концерт идёт?
– Да как в обед начался, прямо там, в зале официальных приёмов, где и накрыли столы, так до сих пор и не прекращался, – сообщил ниндзя, временно выполняющий обязанности секретаря регента.
– Нет, ты слышала, Уля? – обратился он к засмеявшейся герцогине. – И ничего смешного я не вижу. Надо выручать Моцарта с его джаз-бандой.
Глава 7
Всё же почувствовать себя хоть в чём-то Наполеоном этого мира Олегу случилось.
В мире Талареи, как когда-то везде было и на Земле, движение по дорогам или тропинкам осуществлялось по левой стороне. Да это и понятно почему.
Что в этом мире, что в родном, подавляющее большинство людей – правши. Поэтому, идя по левой стороне, гораздо удобнее и руку встречному пожать, и в морду ему дать, и дубинкой стукнуть или мечом кольнуть.
На Земле однажды Великая французская революция выдала миру много глупостей вроде переименования месяцев во всякие термидоры, брюмеры, нивозы или ещё в какие-то трудно выговариваемые словечки, названия которых Олег или забыл, или не знал. Вот чем, спрашивается, Робеспьеру, Мюрату и прочим революционерам февраль или декабрь помешали? Ладно там июль или август, с ними понятно, они в честь императоров получили названия. А март-то при чём? Но вот сделали же. Впрочем, это всё не сохранилось и ушло в прошлое.
А вот движение по правой стороне дорог, введённое той революцией, осталось во многих странах. Когда армии Наполеона пошли по Европе, то от Неаполя до Кенигсберга, от Лиссабона до Москвы их колонны шли по правой стороне, сметая встречных на другой край дорог. В отличие от названий месяцев, это революционное новшество прижилось.
Мало того, к такому порядку организации движения привык и Олег. Так что когда встал вопрос, какая колея рельсовой дороги в каком направлении будет обеспечивать движение дрезин, то он установил, что правая – это вперёд, а левая – это обратно. А заодно, недолго думая, распорядился отдельным указом регента королевства