В мире этом… Стихи. Валерий Вайнин
всё строже и строже.
Возможно ли царство без крови и слез,
гадают в России, в Америке – тоже,
но я опускаю подобный вопрос,
поскольку не верю в контракт с небесами,
а также – в «последний, решительный бой».
Сюжеты, родная, придумаем сами,
чтоб тонкий ценитель назвал их судьбой.
Ведь книга есть книга: лгуны и убийцы
здесь делят удачу в неравных долях.
И если нет шансов исправить страницы —
давай хоть заметки черкнем на полях.
Не вижу резона спешить к эпилогу:
заботливый Автор внушил мне одно:
любить – это значит ступить на дорогу,
которую дважды пройти не дано.
Маршрут свой по звездам проверим искусно,
чтоб выйти из круга и время догнать.
В России тревожно, в Америке грустно,
но где нет печалей, хотел бы я знать.
Ответ не известен. Кряхтя и хромая,
должны мы, родная, скитаться во мгле.
Но ветер с целебным дыханием мая
легко нас отыщет на этой земле.
Письмо четвертое
Жили-были Добро и Зло.
Я с обоими был знаком.
Им в делах потому везло,
что дружили они тайком.
Они дожили до седин,
не сутуля могучих плеч,
и, когда я гулял один,
норовили меня завлечь.
Зло хихикало: «Дуй сюда!
Мы устроим семейный пир!»
Голосило Добро: «Беда!
Помоги мне исправить мир!»
Зло шипело: «Отстань, козел!»
А Добро: «Постыдись, палач!»
И в досаде я мимо шел:
надоели они, хоть плач.
Но терпенье иссякло вдруг —
я со временем стал грубей,
и на вопли: «Что делать, друг?» —
я ответил Добру: «Убей.»
Я поставил вопрос ребром:
«Сколько платят за роль Козла?
Грех тебя называть Добром,
если ты не прикончишь Зла.»
Тут Добро испустило стон
и с волненьем, дыша едва,
возразило, что есть закон,
что нельзя нарушать права,
что жестокость гнусна вдвойне,
если цели твои чисты…
Зло меж тем подмигнуло мне,
свежий труп волоча в кусты.
Ты, родная, легко поймешь,
что от истины я далек.
Сказка эта – конечно, ложь,
но, как водится, в ней намек.
Я в трудах закаляю плоть
и не верю в бою весам.
От Добра бережет Господь,
а со Злом разберусь я сам.
Письмо пятое
Мы живем без принципов и денег,
приходя от пошлости в экстаз.
Бог-отец, как старый неврастеник,
для порядка встряхивает нас.
В нашем храме тошно и погано,
здесь крадут, молитву сотворя,
и влечет толпу из балагана
телевизор вместо алтаря.
На экране выстрелы и танцы,
труп младенца, найденный в такси,
и вещают толстые засранцы,
отчего все беды на Руси,
повар крем помешивает ложкой,
и,