Зачем вы меня Родиной пугаете? Рассказы и рассказики. Юрий Санберг
аэродромное поле. На вещевой рынок приезжали даже из Саратова и Борисоглебска, нередко срезая пять-семь километров прямо через поле, трава на котором уже в середине июля оказывалось выжженной, а земля – потрескавшимся. А теперь сравните: настоящий костюм «Адидас» небесной красоты стоил 150 рублей, столько же – югославские адидасовые кроссовки с подпятником, чудо обувной мысли. Откуда такие деньги? Ниоткуда. Кто умел – фарцевал, остальные как-то выкручивались, большинство (и среди них я) довольствовались тем, что имели.
Я был робкого десятка. Барьеристка Татьяна, яркая и решительная, взялась меня опекать: я вечно опаздывал, шел не туда, стесняясь переспросить, толпился там, где не следовало. Обнаружив мое намерение выстоять абсолютно мавзолейную очередь у входа в ресторан, цепко схватила меня за руку. Потянула за собой. Уверенно растолкала командированных, гостей с юга и с ними рыхлых дамам с синими чернильными волосами. Я был вял, безучастен и безынициативен и позволял ей делать все.
На стекле красовалась стационарная табличка «Мест нет». Татьяна шумно постучала монеткой в запертую стеклянную дверь. Ноль эффекта.
Проход в ресторан – всегда сюжет повести, рассказа или драмы. В зависимости от того, на каком этапе и чем история завершалась – на дальних подступах, внутри ресторана либо снова снаружи. В ресторан ходили так: красненькую десяточку с изображением Ленина прижимали к стеклянным дверям ладонью и фиксировали ее: очереди не видно, а швейцар сумеет разглядеть. Руку следовало держать до тех пор, пока действие не вызывало должного эффекта.
Швейцар был молод, гладко выбрит, в белой рубашке без кителя, но в генеральских штанах с лампасами, его фуражка казалось пыльной и старорежимной. Он приоткрыл двери: кого-то практически бесчувственного (а ведь время было не позднее!) вынесли на плечах боевые товарищи.
Приятельница резко втолкнула меня вовнутрь. Швейцар опрометчиво замешкался.
Заполнив собою дверной проем, развернувшись к возмущенной публике, что-то шипевшей в спину, громко и отчетливо, как если бы зачитывала коммюнике, заявила с вызовом: «Не смотрите на то, что мы плохо одеты. Зато мы хорошо воспитаны!». И захлопнула за собой дверь.
Прокурором потом служила, кажется. Не удивлен.
Вот так я и подцепил эту фразочку. Нет-нет да и использовал. Собственно, такой артефакт.
Лет сорок прошло. Душный летний вечер, я припарковал машину и шел неспешно вдоль шоссе в сторону парка, расположенного неподалеку от Переделкино. Новый жилой комплекс, яркие игрушечные цветные коробочки – штук пятнадцать в линию. Разбавлены спортивными площадками, островками с ландшафтным дизайном, детскими городками. Дворы обнесены решетками с замками, редкое принципиальное отсутствие припаркованных машин под окнами. Первые этажи – булочные, кофейни, кафе и рестораны, веранды и просто вынесенные на улицу столы, столы заметно пустовали.
Вдоль домов –