Неисправимый романтик. Игорь Исаев

      По комнатам бродят лишь холод и мрак.

      Уж год, как я с ними живу.

      Нет силы бороться, я чувствую крах,

      Нет воздуха, тянет ко дну.

      Призывно торчащий листок из машинки

      Не трогает душу мою.

      Меня беспокоит лишь куча окурков

      И желтая горечь во рту.

      Я в зеркале старом вижу лишь тени

      Бессонных своих ночей череду.

      Запали глаза как колодцы в деревне

      Все манят и манят к тёмному дну.

      А прошлого листья кружат вкруг меня,

      Но праздника мне не вернуть уж былого,

      В душе никогда не услышу ведь я

      Заветный мотив наш – прошло уж три года…

      Желаемое мной недостижимо,

      И от меня ничто тут не зависит.

      Все остальное просто мне противно,

      Вот почему нет воли к жизни.

      Какая—то неведомая сила

      Влечет меня к нему из раза в раз.

      С его уходом солнце закатилось,

      Ведь только с ним я знала счастья час!

      Меня принимает подъезда спираль,

      Дверей хоровод бесконечный по кругу.

      Была бы невеста – бежала б как лань,

      А так: я бреду только к мертвому другу.

      Пройдя через арку, я бросила взгляд

      На храм Воскресенья Господне,

      И злая усмешка блеснула в глазах:

      Ну, где ж твоё чудо сегодня?!

      Но сказка осталась лишь в прошлом,

      А в будущем, словно, и нет меня.

      Жить нынешним очень тошно,

      Уж лучше уйти совсем в никуда.

      Под грохот и тряску трамвая на стыках,

      Средь серой, безликой и шумной толпы

      Смотрела на город весь в солнечных бликах.

      Как жаль, что не видишь всего это ты!

      Почти машинально, рукою в перчатке

      Поправила дерзкую прядку волос,

      Не видя парнишку в потертой ушанке,

      Смотрящего нежно как преданный пес.

      По талому снегу в юдоли печали

      В поношенном легком пальто,

      Брела я, озябнув худыми плечами,

      В мечтах уносясь далеко.

      Смахнув мокрый снег с парапета,

      Поправив цветы на снегу,

      Присела, вся сжавшись от ветра,

      До синих безжизненных губ.

      И глядя куда-то, сквозь дым папиросы,

      Тепло ощущая внутри,

      Исчезли на время все жизни вопросы,

      Осталась лишь ясность пути.

      Прошла я отрезок, отпущенный мне,