Святой Грааль. Юрий Никитин
на мучительные вопросы, и Олег шарил отчаянно в Настоящем мире, а в этом, где передвигались такие же двуногие звери, как и он сам, его бренное тело вбивало клинья, поднимало над головой тяжелый молот, таскало глыбы камня.
Внезапно он услышал рядом хриплое:
– Калика… э-э… сэр Олег?
Залитое потом лицо Томаса утратило южный загар, сильно исхудало. Вокруг грохотали кирки, измученные люди внимания не обращали. Олег ответил замедленно, находясь все еще в другом мире:
– Я, сэр Томас.
– Не узнал сразу… Тебе на пользу эта работа! Окреп, поправился… Неужто останешься здесь навсегда?
– С богами можно беседовать везде, – ответил Олег безучастно.
В стороне предостерегающе заорал десятник. Томас с проклятием обрушил кирку на камни, брызнули осколки. В сутолоке и пыльном облаке, где все походили друг на друга, Олег вскоре потерял Томаса, но к вечеру Томас снова оказался рядом, шепнул:
– Я поменялся с твоим напарником.
– Все люди, – ответил Олег равнодушно. – Все человеки.
Томас некоторое время молча подваживал ломом гранитную глыбу, переваривал ответ, затем прошептал, бросив настороженный взгляд по сторонам:
– Здесь не человеки, а рабы! Достойно ли тебе, свободно рожденному…
– Рабы тоже люди, – прервал Олег.
– Но не такие…
– Бог всех рождает людьми, рабами делают другие люди.
Томас зло тряхнул головой, в синих глазах блестели злые молнии.
– Сэр калика! Твое смирение чрезмерно. Я хочу вырваться отсюда. Мне нужна помощь, хотя бы малая.
Олег качнул головой в сторону блестящих от пота тел.
Томас раздраженно отмахнулся:
– Они погасли. А в тебе еще теплится искра, чую!
Олег с равнодушным видом грохал ломом в узкую щель, разламывая глыбу. Томас дышал часто, его сильные мускулистые руки часто вздымались над головой, занося кирку, камень под мощными ударами трещал, как спелый орех. Цепь на щиколотках жалобно звенела.
– Запалишься, – обронил Олег.
– Что? – не понял Томас.
– Надсадишься. Надолго не хватит.
– Долго не пробуду! Если не удастся вырваться, то, клянусь небом и святым причастием, разобью себе голову!
Он дышал со свистом в груди, наглотавшись каменной пыли. Тугой ошейник сдавливал горло, до крови растер пузыри, оставшиеся от ожога. Глаза блестели, как у загнанного в угол лесного зверька. Его пальцы дрожали. Олег с внезапной ясностью увидел, что красивый рыцарь не жилец на этом свете. Точнее, на этом клочке белого света, где стоит замок барона Оцета.
– Как ты собираешься вырваться? – спросил Олег все еще без интереса.
– Не знаю, – ответил Томас отчаянно. – Но здесь не доживу до воскресного дня, знаю. Довериться некому! Рабы либо погасшие… Опять же рабы! Тебя знаю. Ты излечил меня, я когда-то спас тебя от псов!
Руки калики равномерно и мощно поднимались, обрушивали острый конец тяжелого лома в щель между глыбами. Томас