Пропавшая невеста. Мару Мар
встала всё равно рано, но чувствовала в себе силы и уже привычный азарт первооткрывательницы. Слабые шевеления воспоминаний о жутком сне, нервный холодок она прогоняла мечтами о том, как расскажет о новом приключении Людке. Так что втайне ей даже хотелось, чтобы на чердаке нашлось нечто особенное. Пусть в куче старого хлама обнаружится что-то интересное, старинное, ценное… только не страшное!
Взбодрившись, освежившись, позавтракав двумя помидорами и горячими бутербродами, Вероника снарядилась в поход на чердак.
Во-первых, убедилась, что телефон, способный служить фонариком, заряжен так, чтобы не погас в самый страшный момент. Во-вторых, вместо шлепанцев зашнуровала спортивные тапочки, более подходящие для лазанья по чердакам. И ещё прихватила пустой пластиковый пакет – вдруг находка окажется такой интересной, что придется утащить ее вниз. А завернуть пыльный артефакт во что-нибудь надо?
С полной уверенностью в успехе Вероника подошла к лестнице и вызывающе глянула вверх. Вот, сейчас, я тебя одолею, и нечего мне скрипеть и занудствовать! Не послушаю! Потому что бояться нечего. Сейчас это МОЙ дом! И начала быстро подниматься, точно так же крепко держась за перила, как и во сне.
И вот тут случилось необъяснимое.
На лестнице днем света снизу хватало до самой двери на чердак. Вся решимость Вероники осталась при ней, но тело слушалось с такой неохотой, словно она переступала ногами на большой высоте. Ноги двигались очень скованно, с огромным трудом шагая на следующую ступеньку. Она шла сквозь невидимую преграду из плотного холода. Будто воздух вокруг резко застывал от ее прикосновения, как желе в холодильнике. Только настоящее желе стынет часами, а на лестнице атмосфера густела мгновенно. Стоило коснуться воздуха, согнуть ногу и проталкивать ее вперед.
На физике им показывали похожий опыт. Очень насыщенный раствор оставался в колбе прозрачным, пока ее не встряхнешь. Тогда мгновенно жидкость ощетинивалась кристаллами… уже не важно чего. Главное, кристаллы – длинные колючки, шипы, а тут – невидимое желе. Холодное настолько, что кожа на ногах морщилась.
Что-то невидимое пружинило, не пускало, ноги подгибались, неуверенно держа Веронику, словно могли в любой момент соскользнуть со ступенек, уступив мягкому напору. Она держалась в основном руками. Перила, в отличие от ступеней, как будто не возражали против ее подъема на чердак. Лестница постанывала, не так громко, как во сне, хуже, что она пружинила, то проваливаясь под ногами, то взбрыкивая, как живая.
Вероника остановилась передохнуть.
– Ух, кажется, по скользкой змее идти и то удобнее! – шумно выдохнула она, и топнула ногой: – А ну, прекрати!
Удивительно, при топанье нога становилась легко и твердо. Для верности Вероника ещё пару раз решительно придавила своенравную лестницу, прежде чем рискнула продолжить подъем.
Эффект «желе на краю крыши» прекратился, как отрезало. Глянув на ручку, Вероника отметила, что та на удивление точно такая круглая, как во сне, и старая дверь, судя по порогу, действительно открывается внутрь. Стоило коснуться