Воскресные призраки. Артем Северский
установившемся в мире. Всё, что мы знаем, застыло на краю пропасти и готово в любую минуту сорваться. Каждую минуту умирают люди. Каждую минуту кто-то теряет надежду. Каждую минуту чьи-то жизни превращаются в ничто. В нашем доме за прошлую неделю было пять самоубийств. Я занёс имена этих людей в книгу памяти, которую мы ведём с Катей уже несколько месяцев, практически с первого дня. Не знаю, пригодится ли она кому-то потом, может и нет, но мне приятно думать, что, сохраняя память об ушедших, мы бросаем вызов смерти.
Вернувшись домой, обедаем и садимся за компьютеры. Нам приходит много просьб о помощи, и мы стараемся делать всё, что в наших силах: общаемся с фондами, психологическими центрами, службами, составляем заявки, делимся контактами, сводим нуждающихся с профильными специалистами; часто сами выступаем в роли психологов, если кто-то, дошедший до края, цепляется за нас в последней надежде. Всему приходилось учиться с нуля. Поначалу было очень тяжело, но теперь мы умеем куда больше.
Катя принесла свой ноутбук в комнату, где я работал, сидя на диване. У меня затекла спина; я потёр лицо и спросил, как дела.
Катя показала мне новое письмо. Речь снова шла о деньгах. Мы как могли помогали: тратили свои сбережения, если нужно было действовать быстро или если фонд затягивал или отказывал.
Писала женщина из нашего посёлка. У неё двое маленьких детей-погодков. Муж, лишившийся работы, избивает её и сегодня утром, после очередного помутнения, грозил убить. Женщина не знает, куда он ушёл и когда вернётся. Она договорилась с центром помощи, но у неё совершенно нет денег на побег.
– Катя, мы сталкивались с обманом, – сказал я, указывая на экран ноутбука. Усталость давила на меня, хотелось лечь и уснуть мёртвым сном. – Надо проверить: встретиться, обсудить. Ты что? И сумма, посмотри, – она слишком велика.
Катя, прильнувшая было к моему боку, отпрянула.
– Она же всё объяснила! И мы знаем этот центр.
– Знаем, – пробормотал я.
Катя смотрела на меня как ребёнок.
– Чего ты ждёшь?
Мы живём, отдавая всё, словно в будущем нам уже ничего не пригодится. Точно и нет будущего.
Странно думать о таких вещах. После всех этих месяцев у нас по-прежнему нет чёткого понимания, что же дальше. Твоё «я» крепко цепляется за привычное, и это, конечно, скверно. Привычное – эгоист. Оно жестокое, самостное, оно шепчет: «Оставь и себе что-нибудь».
Когда-то были планы: мы хотели жить просто, дорожа счастьем, которое строим друг для друга. Теперь всё иначе. Мне бы поучиться у любимой женщины, как правильно смотреть на действительность, выдавить из себя этого страшного зелёного человечка, чей голос я иногда слышу в минуты, когда становится совсем плохо.
Катя сжала мою руку маленькими горячими пальцами. Потом взяла ноутбук и написала женщине на электронный адрес. Та отозвалась моментально. Имэйл – не очень хороший способ быстро обмениваться сообщениями, но иного не было. Раньше мне казалось странным, почему так много людей не пользуется более современными способами