160 шагов до Лео. Соль Астров
сижу и размышляю о том, что совсем не прочь провести остаток своей жизни среди пирожных и тортов. Но бабушка другого мнения:
– Нет, университет тебе нужен. Там ты сможешь найти себе друзей. Еще и культурней станешь. Разве можно в наши дни прожить без высшего образования? – В этом вопросе она очень напомнила мне маму, отчего стало грустно и досадно.
В восемь вечера бабушка закрывала кондитерскую, снова меняла кроссовки на каблуки, надевала шубу, даже когда на улице было плюс пятнадцать (вот такой итальянский выкидон!), красила губы ярко-красной помадой, и мы шли делать круг почета по площади святого Франциска. Потом садились за столик в баре «У Витторио» с видом на кафедральный собор все того же святого Франциска и заказывали два кофе маккиато, обязательно со стаканом воды. А после того, как официант приносил нам заказ, бабушка оплачивала, всегда накидывая двести лир чаевых. Потом она медленно и элегантно доставала свою «Тоскану» из портсигара, и я замечала, как оживали мужчины вокруг, замолкали, оборачивались на нее, ожидая, как она обнимет своими губами шоколадного цвета шершавый торс сигареты, чтобы наперегонки помочь ей ее прикурить.
Я все еще с трудом переносила этот едкий, кислый травяной запах, но соревнование «зажигателей» бабушкиных сигар меня порядком веселили. Победитель даже премию свою получал, которую я называла “улыбкиссима” – улыбка в превосходной степени, за которую ей вполне могли присудить приз самой красивой женщины во всей вселенной.
Полагаю, что именно так у бабушки завелся поклонник, который дарил ей по пятницам большую корзину роз. Эти дары имели самые высокие шансы на выживание. Все остальные букеты, которые доставлял флорист, заканчивали свою жизнь в мусорке.
В это воскресенье мы, как обычно, варили мясное рагу для уже готовой яичной лапши – длинные, широкие полоски теста, замешанного из шести желтков: белки же бабуля смывала холодной водой в раковине. Дед бы удавился, если бы я решила повторить это на нашей ташкентской кухне. Шесть яиц для лапши в той реальности были непростительным расточительством, а смывать белки могла позволить себе только дочь кулака, типа бабушки, о чем не забывал припоминать дед: “Госпожа, мать её!”.
– Рагу получается особо деликатным, если варишь его не менее трех часов на маленьком огне, постоянно помешивая. И смотри, булькать оно должно едва-едва, – она делает дирижерский жест руками, потом протягивает мне деревянную лопатку и ставит таймер на три часа.
– Что-о-о? Три долбаных часа мне надо стоять над ним?! Это никогда не закончится! – возмущаюсь я.
– Нетерпеливость – плохая черта для девушки. Так ты никогда не встретишь своего принца.
– Не очень-то он мне и нужен, – бормочу себе под нос.
Но потом беру лопатку и смиренно мешаю, все три часа мечтая о том, что мой принц будет очень похож на Леонардо, но профессию я бы ему заменила на нечто более земное. Пусть будет кондитер или, на крайний случай, врач.
Запахи лаврушки, розмарина, жареного лука с сельдереем и красного вина вводили в измененное состояние сознания, и я видела, как за моей спиной вместе с бабушкой за столом сидели родители