О Сталине с любовью. Любовь Орлова
крепким, нерушимым. С Г.В. нас может разлучить только смерть. Наш брак – это настоящий союз. Союз, союзники – какие прекрасные слова. Г.В. не просто мой супруг. Он – мой союзник. А ведь как часто мужья и жены не бывают союзниками или, что вообще ужасно, бывают врагами.
Мне стало грустно. Видимо, по лицу моему пробежала какая-то тень, потому что Сталин спросил:
– Что такое? Переволновалась?
Он, должно быть, решил, что это у меня от волнения. Впрочем, так оно и было. Конечно же, я волновалась. Мне, разумеется, хотелось, чтобы картина понравилась… От волнения и мысли ненужные приходят.
Я кивнула и попыталась улыбнуться.
– Товарищи из Телави прислали мне хорошее вино, – сказал Он. – В письме спросили, сколько у меня квеври и какого они объема. Наверно, хотели прислать мне виноград, чтобы я делал вино здесь. Ты знаешь, что такое квеври? Это глиняные грузинские кувшины, большие глиняные кувшины. Их зарывают в землю, кладут туда виноград и делают вино. Не знаю, что им отвечать. Боюсь, что если отвечу, что у меня нет квеври, то они и их мне пришлют. Что я стану с ними делать?
– Вино. Что же еще? – улыбнулась я.
Слово «квеври» я запомнила на всю жизнь. Дважды удивляла грузин, рассказывавших мне о виноделии, вопросом про квеври и незаслуженно заслужила славу знатока виноделия. Хотя на самом деле я могу приготовить только один-единственный хмельной напиток – ежевичную настойку, да и то готовлю ее не для питья, а для лечения. 1–2 ложечки этой настойки хорошо помогают при неладах с желудком.
Годом позже «Цирк» получил Гран-при на парижской международной выставке. В 1941-м я получила Сталинскую премию первой степени за «Цирк» и «Волгу-Волгу». Эту премию я расценила как прощальный подарок или что-то в этом духе. Премия оказалась для меня полной неожиданностью, ведь обе картины были сняты давно – «Волга-Волга» три года назад, а «Цирк» пять лет. Г.В. тоже получил Сталинскую премию первой степени за эти картины. Причуды фортуны – работая над «Светлым путем», мы с ним сильно надеялись на то, что получим премии за эту картину, а в результате получили за другую. Но со «Светлым путем» была своя история, возможно, я еще напишу об этом. Не знаю пока, но, возможно, напишу.
Пишу я с большими перерывами. Дела, настроение – все имеет значение. Иной раз вроде бы и время есть свободное, а раскрою тетрадь, и сразу же на глаза наворачиваются слезы. Делать записи о прошлом можно лишь в те редкие дни, когда воспоминания приходят без слез. Этого не предугадать, не предсказать, слишком уж тонкие настройки у моего внутреннего «приемника воспоминаний».
– А не лучше было бы назвать эту картину «Советский цирк»? – вдруг сказал Сталин.
Задумался на какое-то короткое время, потом сам же и ответил на свой вопрос:
– Нет, «Цирк» все же лучше.
Я рассказала ему, что Г.В. убежден, что название картины должно быть как можно короче. Одно-два слова, не больше. Да и книги, по его мнению, должны называться тоже коротко. Гоголевская «Повесть о том, как поссорился