Проводник. Нулевая симфония Брукнера. Алексей Викентьевич Войтешик
те дни, улыбался Кругляк, – все так. Это к нам пришел наш Мишка».
Галя, обретшая счастье материнства, дала слово дяде Коле молчать и не лезть в дела мужа. Женщина достойная, слово свое держала. Плакала тихо в подушку, если прижмет, как в ту ночь, когда узнала, что друга Ваниного – Геню подстрелили в лесу. Да и то… Все, что она сказала мужу на утро было:
– Отец, ты сам как хочешь, но Мишку береги. Вон как тянется за вами, везде следом ходит. Что вы там делаете – ваше дело, мужики же, что с вас взять, а он у нас один, других уж не будет.
Мишка… Да разве ж Иван не понимал? Этот парнишка был даже не частичка, это добрая половина его сердца. Рос мужиком. Дедовские и батины столярные цацки из рук не выпускал. Его одноклассники вон с телефонами, смартфонами, ноутбуками, а этот, то в столярке, то с мотоциклом возится, то с машинами. Учится хорошо. Уроки дома – одной левой и за отцом в лес. Что за голова? Откуда в ней столько разумного, правильного? Иван в его годы был дундук дундуком.
Вон он. Знает, что батька после обеда собрался на дальние луга ехать забрать стожок прошлогоднего сена и, чтобы старик не забыл сына, вчера весь вечер мозолил глаза – ковырялся с двигателем машины. Ивану перед отъездом и осталось-то, что прицепить «Зубренок7» и подождать, когда малой поест и переоденется.
– А уроки? – притворно насупил брови отец, когда натягивая на ходу рабочую куртку, Мишка выбежал из хаты.
– Батя, апрель же, мы уже доучиваемся.
– Попрут со школы – доучишься, – садясь в машину, гундел отец.
– Не попрут, – выдохнул, вскочив в Ниву с другой стороны Мишка, – а попрут, в Лесхозе работа найдется.
– Мы на кой с матерью упираемся? – Завел старую песню Иван, выруливая на дорогу. – Чтобы ты, как батя, сучки в лесу всю жизнь обрубал?
– На сучках, пап, на такой дом, две машины, прицеп и прочее не заработаешь. Подрасту – пристроишь меня к вашему делу?
– Что ты…, – старший Кругляк с трудом удержался, чтобы не дать по тормозам. – Рано тебе в него соваться, понял?
– Но говорили же…
– Что говорили? А? …Что Девана пошлет знак, когда тебе можно будет давать знания, а пока надо в школе поучиться. Этим знаниям тоже не помешает быть у тебя в голове, так ведь было сказано? Значит не надо раньше времени в серьезное дело лезть. Помогаешь по хозяйству – спасибо тебе. Моя опора во всем – честь тебе и хвала! Придет еще твое время, сынок, – добавил Иван мягче, – не беги по жизни, не надо. Она и так несется, как… И не увидишь, как сам будешь с сыном на сенокос ездить…
– Ты же только что сказал, что нечего мне в Лесхозе делать, – буркнул Мишка, – да и сено возить скоро будет незачем. Коров в деревне осталось четыре штуки. А было? Штук семьдесят? Сам же мне говорил. Вот только интересно, чего это коров все меньше, а молока в магазине не убавляется? Чего так, а, бать?
Кругляк старший пожал плечами:
– А черт их знает, что они там и из какой химии мутят. Но нам-то с тобой до их коров никакого дела нет. Вон своя, в сарае, и
Прицеп к легковому автомобилю, производства завода МАЗ.