Триада. Алиса Гольц

      Повозка давно уехала, скрывшись в сыром утреннем тумане. Костёр потух, но с углей, наскоро залитых водой, всё ещё струился дым и окутывал грязную табличку "Лотзо". Ветер качал эту табличку, и она, размокшая от влаги, скрипела на ржавых гвоздях. И если бы не колея на мокрой дороге, можно было бы подумать, что не бывает здесь никого вовсе, а следы от колёс – лишь знак того, что кто-то заплутал в этих лесах.

      По разные стороны дороги в грязи остались следы. Одни большие, от тяжёлых сапог, другие – маленькие. Они вели в противоположную от Лотзо сторону, а потом терялись в лесу.

      Из чащи донёсся звонкий звук пощёчины и эхом разлетелся меж деревьев.

      – Даже не смей. Со мной. Так говорить. – сказал Таррель спокойно, хоть и жгла его изнутри обида, и надел перчатку обратно. – И только попробуй ещё раз залезть мне в карман.

      Джерис стояла перед ним, схватившись за щёку.

      – Чёрную свинью какой стороной ни поверни, всё равно свинья! И всё равно чёрная! – крикнула она.

      – Ещё одно слово – и я оставлю тебя на той дороге. – сказал Таррель. – Ты, кажется, совсем забыла, куда идёшь и с кем. И что могла висеть в петле в Гаавуне!

      Верхушки деревьев покрывал иней. Здесь всегда была холодная зима. И чем дальше в лес, тем она холоднее и мертвее. И чем громче бранились Таррель и Фенгари, тем больше пара выходило из груди каждого из них.

      – А ты забыл, кому обязан тем, что кристалл лежит у тебя в кармане!

      Таррель едва сдерживался, чтоб не разразиться бранью. Он развязал мешок, который наскоро собирал вчера вечером, достал оттуда плащ и кинул в ноги Джерис.

      Начинался подъём. Таррель уже ходил этой дорогой. Но тогда, несколько Эгар назад, даже сам Лотзо, до которого идти часа два, был холодным и снежным. Теперь же зима отступала, будто чувствовала, что не место ей здесь, и уступала жаре Эллатоса, не справляясь с её натиском.

      Никому не хотелось жить в провинции Бакастур и быть соседями старому котловану. Но теперь те, кто бежал от холода в Гаавун, стали возвращаться домой. Лотзо оживал. Холодные лапы зимы уползали туда, откуда пришли, и в лесу наступала весна – такое же странное, как и зима, явление для жителей Эллатоса, где всегда тепло от Лумтура на Севере до Гаавуна на Юге. Врата арралаков, что должны были принести Триаде вечную зиму, медленно теряли силу.

      Но солнце всё ещё не хотело смотреть на проклятый Бакастур, в центре которого много Эгар назад разверзлась огромная чёрная яма, точно незаживающая язва на теле Эллатоса. Небо всегда пряталось здесь за тёмными тучами, которые только и делали, что поливали дождём или сыпали снегом.

      В глазах начинало рябить. Ничего больше не было в этом лесу, кроме белого снега и чёрных деревьев. Чем дальше шли Таррель и Фенгари в гору, тем круче становился подъём, вершина которого была всё ближе и ближе. Таррель всё время