Триада. Алиса Гольц
солнце ночью прячется?
Тётка Кафизель закатила глаза и ещё быстрее стала паковать свои тюки.
– И нет у тебя ещё мозоли на языке с этой загадки? Тошно всем от неё. Хоть бы раз ответ сказал.
Пивси захихикал.
– А мой дед в своё время отгадал. И я потом отгадал.
– У вашего деда, небось, волос чёрный был, раз так умён? – спросила Джерис.
Пивси закряхтел от раздражения.
– Полнее раньше жилось. – сказал он. – И люд интересный был. Не заскучаешь. Вам-то, молодняку, хоть бы что – вы только нынешний уклад знаете. А я, как только ложку в руках держать научился, уже все рассказы деда своего наизусть рассказать мог. Чувствую, так сказать, принадлежность.
– А что б сказал твой дед на то, что его умный внук в фонарщики подался? – спросила Кафизель.
Пивси отвернулся.
– Мой дед славным мужиком был. – пробормотал он вполголоса, но так, что б его слышали. – И с аргвалами он водился, и с дежами. За своего приняли. Друзья у него были какие-то влиятельные. Вроде как, владыка сам. Не просто так. А потом, как 87-ая Эгара настала, так и пропали все. Пришёл летоход один, да почти пустой. Искали, конечно, остальной-то народ, но не нашли никого. Даже на мой век попадались смельчаки – на Деджу кораблями уплыть хотели – да куда там! Нет там ничего, один океан. Эх, рассказывал дед мне, какие Торгованы были – нам и не снится сейчас такое! Уйма чудес было – не счесть.
– Уж не таких ли, какие Таррель на ярмарку привозит? – спросила тётка Кафизель.
– Да то, что он сюда приносит это – тьфу! Ерунда! – горячо ответил Пивси.
Ему не терпелось рассказать одну-другую историшку, но без уговоров слушателей давать волю языку он не хотел, а только многозначительно кивал головой, приговаривая: – Да, да… такое у нас бывало! – и прикрывал глаза.
– А дежи глупые бывали? Про такое послушала бы. – сказала Джерис.
– А вот и нет! – выпалил Пивси и разразился речью: – Был, значит, дежа один. С Аргваллиса он приплывал одно время, в последние годы перед концом Торгована, ну и пропал, соответственно, вместе с остальными. Так говорили, что он в плену у сатдунов был – не дружат же дежи с сатдунами – и поймали они его, чудом жив остался, сбежал. Да вот только сбежал не с пустыми руками, а удалось ему прихватить кое-что с собой. Говорят, с сатдунами лучше дружить, а не бороться, неведомая сила у них какая-то есть, да и непокорные они. Представьте, если б у нас на Эллатосе был народ такой, что не принадлежит и не служит никому, да при том может все земли на колени поставить? Вот. Ну, значит, повздорил с ними хорошенько этот дежа и кинули его в подземелье, уж на растерзание кому оставить хотели или гнить под землей – неизвестно. А он всё примечал – каждое слово сказанное, каждую птицу, пролетевшую за окном, каждого охранника и ключеносца. Понял он, что нет равных сатдунам в слухе, а вот глаза частенько их подводят – пуще всего, когда мрак и темнота спустятся. До того случая не приходилось ему с сатдунами встречаться, только с чужих слов слышал, потому и пришлось всё разведывать самому. В итоге, удалось ему все-таки сбежать оттуда одной ночью…
Путь