Рассвет никогда не настанет. Влад Райбер
выныривало из мрака и бросалось на очередной кусок. Оно ловило их на лету!
Но мой палец упал в песок. Урод не кинулся на него, словно голодный пёс. Я стал ждать.
– Слышь! – закричал я. – Иди сюда, урод!
Мой голос прогремел в коридорах и растворился в тишине. Я вышел. Мой план не сработал. Не было смысла оставаться за решёткой. Чувство опасности сковывало меня. Я ожидал, что сейчас на меня бросится костлявое чудовище и порвёт на части. Но этого не произошло.
Я подобрал с пола свой отрубленный палец и зажал его в кулаке. Ну, где ты, мразь?
Я прошёл через галерею. Там всюду были следы на песке – отпечатки босых ног. А вот наш с Кирой трос и квадрат света в потолке. Надо мной были подвалы, где тоже был мрак, но не такой как в подземельях и этот свет показался мне ослепительным. От него болели глаза.
У троса было много отпечатков босых ног. Этот урод истоптал весь песок вокруг. Что он сделал? Взобрался вверх по тросу?
Он стал так умён, что додумался полезть вверх? Вот так да!
Я зазря отрубил себе палец, а это тощее подобие человека просто ушло. Как долго я просидел тут один?
Может урод ждал меня наверху. Было уже всё равно. Кажется, я вообще утратил чувство страха и стал равнодушен ко всему. Рука ужасно болела. Я срывался несколько раз, и думал будет невозможно влезть вверх по тросу, но я всё-таки выбрался.
Пустой подвал, никаких звуков и шорохов. Я замешкался у выхода. Странно. Я не чувствовал нетерпения оказаться поскорее на улице. Самое время было включить телефон и вызвать помощь. Я этого не делал. Я знал, что увижу там машину Киры. Мой единственный друг. Мы больше никогда не увидимся… Он не вернулся из подземелий. Так зачем мне возвращаться в этот мир?
На ступеньках была грязь, следы босых ног. Это существо торопливо покидало подвал. Куда оно направилось? Хотя мне это было безразлично. Я поднялся вверх. Серое, низкое небо слепило глаза. Непонятно: утро, день или вечер.
Я прикинул, что мне следовало сделать дальше: «У меня с собой были ключи от машины Киры. Нужно было срочно ехать в больницу. Может быть, мне успеют пришить на место палец, и он приживётся». А мне почему-то совсем не хотелось куда-то спешить.
Бабка-лишай
Бабка-лишай – унизительное прозвище для такой, по виду, хорошей женщины, от которой не ожидаешь никого зла. Дразнить её так придумала дворовая шпана. Наверное, эти ребята хотели отыграться на безобидной старушке за всё, что им приходилось терпеть от взрослых.
Бабка-лишай – так её прозвали из-за особенностей внешности. Была она кривая и кособокая, на спине у неё выступал причудливый горб, что перекатывался при ходьбе, будто кусок жира. И ходила старушка, словно качаясь на волнах. С каждым шагом она присутуливалась и становилась маленькой, а затем снова выпрямлялась.
Дворовые засранцы не упускали случая изобразить манеру её ходьбы, а иногда называли её обидным прозвищем громко, чтобы она слышала.
Хоть раз она сказала им что-то грубое в ответ? Хоть бы раз она посмотрела на них сурово? Нет, бабушка им