Укрощение рыжего чудовища. Дарья Волкова
во всех отношениях познавательную беседу прервало появление Никодима-Виталия. Официант встал с блокнотом наизготовку.
– Значит так… – Тихон побарабанил пальцами по столу. – Варвара Глебовна, вы все продукты употребляете? Или что-то не кушаете по идейным или религиозным соображениям?
– Что?!
– Ну, или может… – Тихий потёр бровь. – Аллергия там на что-то…
– Нет, – рассмеялась от неожиданности вопроса Варя. – Аллергия у нас в семье брату досталась. Я ем всё. Только субпродукты не очень люблю – печёнку и прочий ливер.
– Напрасно, напрасно. У нас такой замечательный пирог с почками. Ну да ладно. Значит так, Никодим Иваныч… Ухи нам – налимьей.
– Слушаю-с.
Варвара едва слышно фыркнула этому старомодному «с».
– А на кухне сегодня кто? – продолжил Тихон, приглаживая взъерошенные влажные волосы. – Маргарита Сергеевна?
– Никак нет. Михал Саныч.
– Это жаль. Тогда расстегаи мы не будем.
– У Михал Саныча тоже расстегаи хороши! – вступился за неизвестного Михал Саныча Никодим-Виталий.
– Хороши. А у Марго всё равно лучше, – не согласился Тихий. – Тогда солянки рыбной нам.
– Всё записал!
– Ну и для сугреву и аппетиту Варваре Глебовне оформи.
– Сейчас всё будет!
– Значит, вы, Тихон Аристархович, ресторатор? – спросила Варя, как только Налим-Никодим расторопно испарился.
– Да куда там! – Тихий откинулся на спинку стула. – Трактирщики мы. Куда нам до рестораторов. Мы по-простому.
– Трактирщик, – улыбнулась Варвара. – Прямо вот так и представляю вас, Тихон Аристархович, с балалайкой, и в такой рубашке… красной, с застёжкой у шеи сбоку – не знаю, как называется.
– Косоворотка, – подсказал Тихон. – И картуз, да?
– Картуз? Это что, штаны такие?
– Кепка, – ухмыльнулся Тихон.
– Ты владелец? Или управляющий? – Варя решила не церемониться и задавать вопросы в лоб. Какие уж тут церемонии – когда он ее за грудь и задницу успел полапать?
– И то, и другое.
Тут вернулся Никодим Иваныч. В руках он держал поднос, с которого ловко поставил на стол какую-то мензурку с тёмно-красной жидкостью, крохотную рюмку и блюдце с парой микроскопических бутербродов – чёрный хлеб с салом. Варя с изумлением уставилась на стеклянную ёмкость – формой и размером она напоминала лабораторную колбу, из которых они, будучи студентами-медиками, пили спирт как раз в лаборатории. Закусывая семечками.
– Скромно тут у вас, Тихон Аристархович, – хмыкнула Варвара. – Из пробирок пьёте.
– Это, сударыня моя Варвара Глебовна, называется шкалик, – Тихон ловко наполнил маленькую рюмку. – Прошу.
– Что это? – Варя подняла рюмку и посмотрела на свет. Жидкость переливалась всеми оттенками алого и багряного.
– Настойка смородиновая. От Маргариты Сергеевны.
– Какое-то неправильное имя у нее для вашего заведения.
Варя поднесла