Хорошие жены. Луиза Мэй Олкотт
энтузиастка отчаянно прыгает по сараю с ногой, крепко застрявшей в кастрюле с гипсом, который неожиданно быстро затвердел. Её извлекли с большим трудом и некоторым риском для здоровья Эми, потому что Джо так смеялась, пока пыталась расковырять гипс, что её нож зашёл слишком глубоко, порезал бедную ногу и надолго оставил память, по крайней мере, об одном из творческих начинаний юной художницы.
После этого Эми успокоилась, пока мания рисовать эскизы с натуры не заставила её бродить вдоль реки, в лесу и по полю, чтобы заниматься живописью на пленэре и тосковать по возможности нарисовать руины с натуры. Она постоянно подхватывала простуду, сидя на влажной траве, чтобы сделать набросок какого-нибудь «лакомого кусочка», состоявшего из камня, пня, гриба и сломанного стебля коровяка, или «изумительную груду облаков», которые выглядели в её исполнении как перины, выставленные на продажу в витрине. Она жертвовала своим безукоризненным цветом лица, плавая по реке в лодке под летним солнцем, чтобы научиться искусству светотени, и у неё появилась морщинка меж бровей из-за попыток найти нужный «угол зрения», или как там называется эта тренировка для глаз с приближением и удалением объекта.
Если «гений – это вечное терпение», как утверждает Микеланджело, то Эми вполне могла претендовать на обладание этим божественным качеством, поскольку она, несмотря на все препятствия, неудачи и разочарования, твёрдо верила, что со временем она просто обязана создать нечто, что можно было бы назвать «высоким искусством».
Тем временем она училась, занималась и наслаждалась другими вещами, потому что решила стать привлекательной и образованной женщиной, даже если никогда не станет великой художницей. И здесь она больше преуспела, потому что была из тех счастливых созданий, которые могут нравиться, не прилагая к этому усилий, везде заводят друзей и принимают жизнь так изящно и легко, что менее удачливые люди склонны полагать, будто такие счастливчики рождены в рубашке. Её все любили, потому что одним из её лучших достоинств было чувство такта. Благодаря внутреннему чутью она знала, что может быть приятным и правильным, так как она всегда говорила то, что нужно и кому нужно, делала то, что было своевременным и уместным, и она была так уверена в себе, что её сёстры обычно говорили: «Если бы Эми пришлось явиться в суд без всякой подготовки, она бы и тогда точно знала, как себя вести».
Одной из её слабостей было желание вращаться в «нашем лучшем обществе», не будучи до конца уверенной в том, какое общество на самом деле является лучшим. Деньги, высокое положение, светское воспитание и изысканные манеры были пределом её мечтаний, и ей нравилось общаться с теми, кто обладал всем этим, хотя она часто ошибочно принимала ложное за истинное и восхищалась тем, что недостойно восхищения. Всегда помня о своём благородном происхождении, она воспитывала в себе аристократические вкусы и чувства, чтобы, когда представится возможность, быть готовой занять место, сейчас недоступное из-за бедности.