365 и 1 день, чтобы рассказать сказку о любви. Вера Талипова
начал Егор и замолчал. Он придумал какую-то остроумную фразу, подходящую для начала знакомства, но вдруг как-то резко ее забыл.
– Здравствуйте, – серьезно и абсолютно спокойно ответила незнакомка. Голос у нее был довольно высокий, но немного хриплый, будто простуженный.
– Вам нравится Сальвадор Дали? – да, уж тупее не придумаешь, но ничего другого в голову не приходило.
– А вам нет? – она немного улыбнулась, но улыбка была какая-то странная, как будто ей больно улыбаться.
Потом Егор часто вспоминал эту улыбку. С Софьей он встречался восемь месяцев. Восемь месяцев счастья и боли. С ней все стало острее, четче, как если бы человек, который имеет зрение минус пять и никогда при этом не носил очки, вдруг надел линзы и впервые увидел все вокруг. Только вот с Софьей было холодно. Однотемпературно с ним самим. Егора часто женщины упрекали в холодности. Но вот такая холодность в женщине – завораживала и обжигала как настоящий лед.
В тот день, когда они познакомились, Егор пригласил Софью в кофейню напротив книжного магазина, и там ей зачем-то рассказал свою теорию о классификации женщин. Затем, спросил Софью, что она об этом думает. Она слегка наклонила голову и сказала, что стремление к классификации свидетельствует о желании субъекта придать себе значимость, а то, что типов женщин всего три – это, по ее мнению, признак ограниченности. Людей, ни мужчин, ни женщин нельзя делить по категориям, ведь главное в человеке его душа. Душа есть у каждого и очень важно понять прежде всего свою душу. И ни в коем случае нельзя соваться в чужую душу без должного уважения и осторожности. Егор эти наивные умозаключения почему-то сразу принял за истину. Софья не казалась странной или не от мира сего, нет, наоборот, рядом с ней привычный мир вокруг казался странным.
Через две недели после знакомства они стали любовниками. Две недели долго, но Егор сам не мог решиться и приблизиться к Софье настолько, чтобы дальнейший секс был очевидным. Она для него была слишком непонятной и слишком желанной, желанной настолько, что Егор всерьез стал переживать, будет ли он на высоте, когда все-таки случится секс. Но это оказалось неважно. Когда это впервые произошло, то на несколько месяцев все вокруг стало неважно. Нельзя было даже сказать, что это секс – само слово слишком резкое и короткое для определения того, что происходило с ними как только они оставались наедине. Это была какая-то другая реальность бесконечного и мучительного наслаждения. Они становились единым существом, ритмично двигающимся под какую-то странную неземную музыку. Когда все заканчивалось, то к сердцу Егора подступал страх, мучительный страх, причиняющий физическую боль – вдруг больше этого не будет. И он как можно крепче сжимал Софью в своих объятьях, чтобы не выпустить ее, не дать ей исчезнуть. Как-то сразу почувствовалось, что Софья не навсегда в его жизни и это волшебство рано или поздно закончится. Ему часто снилось, что он ее теряет в какой-то огромной толпе или в страшных черных