Аттракцион неприкаянных душ. Леонид Клешня

      Кирилл подъехал к ухоженному дому. Рядом с калиткой стоял мужичок, который махнул Кириллу рукой, приветствуя его.

      Припарковавшись вплотную к забору, Кирилл вышел из машины, к нему сразу подошёл мужчина.

      – Привет, это ты следак с города? – бодро произнес он и протянул ему руку.

      – Следователь! – поправил его Кирилл, а сам отвернулся в сторону, почувствовав запах перегара. – Кирилл меня зовут.

      – Хорошо, Кирилл! Меня Саньком кличут!

      Кирилл увидел, что Саня двигается в дом, открыл машину, взял две дорожные сумки и пошел за ним.

      Кирилл, молодой парень, недавно окончивший институт правосудия и сразу поступивший на службу в должности следователя. Деревенские виды ему чужды, он привык жить в городе, и любые его поездки загород ограничивались лишь пикниками и шашлыками. Он сразу смекнул, что его отправили на это дело как сотрудника, которого не жалко потерять из штата.

      Они вошли в дом, и первое, что услышал Кирилл, так это треск дров в печи.

      – Печка? – вопросительно протянул Кирилл.

      – Печка, печка, Кирилл, или ты газовый котел ожидал? – смеясь спросил Саня.

      Он промолчал, проигнорировав сарказм в словах встречающего, и направился дальше.

      Скинув сумки в коридоре, прошёл в следующее помещение. Это была кухня, откуда был вход в зал-спальню и проход в изолированную спальню. Домик был ухожен и обжитый, скудный ремонт.

      – Что за хата?

      – Софьи Павловны! Царство ей небесное, – сказал Саня, стоя перед столом на кухне и наливая себе рюмку водки. Перекрестившись, опрокинул ее в себя. – Ныне покойная.

      – Это одна из четырех? – серьезно спросил Кирилл и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Так, а что, родни нет никакой, дом бросили?

      – Софья Павловна была мировая бабулька, да вот с дочкой не повезло. Присела на стакан еще девкой молодой, на снегу и замерзла лет десять назад. Внучку оставила после себя, а та как выучилась, в Москву рванула, да вот только зря – стала жертвой уродов каких-то, убили её, вот бабулька сама и осталась. – Он налили еще рюмку, достал из холодильника банку шпротов, вытащил одну и закусил ею. После открыл окошко, подкурил сигарету, продолжил рассказ: – Бабка стала с ума сходить, то ли от потери, то ли от одиночества, под конец соседи видели, как она на кухне сама с собой говорит, а горластой Савке – ну, продавщице с магазина – вообще сказала, что внучка к ней приходит по ночам и они общаются. Прикинь, как накрыло её.

      – Так, и что дальше?

      – А что дальше, она-то Савке пару дней твердила, что задержалась тут, родни нет, все на том свете, ей туда пора. Наелась клофелина пачку и уснула с концами, так еще в предсмертном письме поручений всем раздала, попрощалась, извинилась,