Чернила в бокале. Драматическая повесть. Евгений Владимирович Кузнецов
дар!
Все почему-то оглядываются на Лизу…
(Мне – всё равно… в некоторой степени… так что я, опять же, не слышу известного бульканья!..)
Все, наконец, смотрят на Ивана.
Николай добавляет скромно:
–– А ведь это был тост…
Все охотно подымают стопки, чокаются.
(Для меня означает – и выпивают.)
Стук вилок о тарелки. (Означает…)
Все, однако, опять смотрят на Ивана.
Иван – стараясь держаться достойно:
–– Я однажды начал было рассказ: «Родня вся дома – и орут». И вижу – всё сказано.
Все захохотали. Кроме Лизы.
Николай – ободрённо и активно:
–– И я!.. и у меня!..
Мария – Ивану активно:
–– А о чём вы пишите?
Иван – спокойно:
–– О том, как умею писать.
Мария – довольная:
–– Ха! А-а… о ком вы пишете?
Иван – машинально оттягивая пальцем ворот свитера:
–– О том, кто пишет.
Ещё замечаю: между входной дверью и дверью в кабинет имеется картина Левитана «Над вечным покоем» – и имеется криво!..
Мария – увлекаясь:
–– То есть… то есть…
Все смеются.
Мария – догадавшись:
–– О себе?!..
Николай кивает восторженно Лизе.
Лиза, не глядя на него, крутит головой, смотрит всё туда же –прямо.
Николай, наливая как бы между прочим, интонацией предлагает своё начало рассказа – экспромтом:
–– «Прилетели на Марс. Только сели. Ещё дух не перевели. Вдруг – стук в дверь!.. – Николай отчётливо постучал по столу. – Снаружи-то аппарата. Астронавты переглянулись: «Кто… тут?.. Кто ещё тут?!.. А?!.. Кто бы это?..»
Мария, в полной тишине, вдруг словно бы отвечает – и тут же зажимает ладошкой рот:
–– Иди вагоны разгружай!..
Все промолчали – под предлогом глотков…
Расселись (как принято выражаться – «повторив»), чуть свободнее.
Иван призывно выпрямился, глянул по сторонам и – опять же тоном какого-то начала:
–– «В комнате – ни пишущей машинки, ни портрета классика»!
Все всё-таки засмеялись…
Эдуард тоже выпрямился, потряс браслетом, произнёс, будто диктуя, раздражённо и громко:
–– А я псевдоним взял по имени дочки: Асин. Ну и, как знаете, кто-то добавил впереди… две этакие буковки!..
Все осведомлённо закивали.
Мария же – гадательно, негромко:
–– Бласин?.. Блясин?..
Все смеются.
Мария горделиво оправдывается:
–– Я тоже рисовала плакаты. В школе. Печатными буквами.
(Тараторят и тараторят…)
Эдуард – инициативно, уводя разговор куда-то:
–– Есть такое – социальный заказ!
Иван на это – то ли возражая, то ли сам себе:
–– В искусстве «как» и есть «что».
Николай морщится от цитат и, прерывая всех, – ни с того ни с сего гневно в пространство:
–– Были у него… жена, ребёнок, квартира, работа!.. А он